Эртэ - [3]

Сергей Викторович тоже немало насмотрелся на таких героев. Он знал, их геройство благополучно заканчивается рядом с хирургическим столом, и то, если врач войдёт в их положение, и поймёт, что пара стопочек спиртного, в сущности, заменяет доморощенный наркоз. Но такое взаимопонимание может возникнуть лишь в экстренных случаях, и, то не всегда.

— Кто ты такой? Ну, кто ты такой? — между тем настойчиво вопрошал неизвестно кого пьяный мужчина за дверью, и тут-же отвечал сам себе, вкладывая в свои слова явно выра-женное презрение:- Ты тот, кого я ненавижу! Я нац. нац. лист…, а ты кто такой?

Нет, кажется, там за дверью начинаются нешуточные разговоры. Сергей Викторович уже хотел выйти из своего кабинета, что-бы утихомирить посетителя устроившего скандал, но тут, высокий женский голос, дрожащий от рвущегося наружу гнева, чётко и ясно произнёс:

— А ты кто такой? Кто ты?

— Я? — удивлённо переспросил пьяный голос за дверью, как-бы наткнувшись на странную преграду. — Я?

— Да ты! Ты сидишь, кажется, среди людей! В данном случае больных людей, которые смотрят на тебя, но никто не решается дать тебе отпор, и ты пользуешься этим. Презирая одного, ты презираешь нас всех. Насмехаясь над одним, ты насмехаешься над всеми нами. Ты раскидываешься словами несущими зло, ненависть, а соответственно смерть…

Сергей Викторович удивлённо слушал этот звонкий женский голос, звучащий за дверью. Чем его привлёк этот монолог? Своей смелостью, или ещё чем либо?

— … ты сеешь зёрна вражды, разве ты не видишь этого? Разве не знаешь об этом?

Видимо замысловатая речь, как и вопрос, застали адресата врасплох, потому-что лишь некоторое время спустя мужской голос пьяно вскричал:

— А ты? Ты сама, кто такая?

— Кто я? Иннопланетянка! — с вызовом, четко по слогам произнёс ироничный женский голос.

Сергей Викторович в этот момент вышел из кабинета, прикрыл дверь, обернулся…и встретился глазами с той, которая назвалась инопланетянкой.

Разве такие женщины существуют в природе? Кажется, она, в самом деле, была инопланетянкой, или что-то в этом роде. Высокая, с длинными ногами, обтянутыми брюками из желто-коричневой ткани "букле", в тёмно-синем велюровом свитере, в котором звёздочками вспыхивали маленькие огоньки золотой нити, женщина была если не удивительна хороша, то, во всяком случае, интересна и почти неотразима. Хотя она не была красавицей. Узкий овал лица отличался странным и хрупким изяществом, но резко выдающийся вперёд подбородок, тонкий удлинённый нос, придавали облику женщины что-то мифическое, запоминающееся, и в тоже время что-то весьма непонятное, непохожее, а оттого загадочное, полное мистики и таинства. Её пронзительный взгляд небольших темно-карих глаз горел неистовым огнём, и в этом взгляде Сергей Викторович чувствовал силу и уверенность, насмешливую иронию и…призыв…

Ему вдруг почудилось, что он стоит один, где-то далеко — далеко, в странной безмолвной пустыне, и откуда-то издалека, из самого нутра его тела, несётся яростно-гортанный крик зверя-самца, призывающего к себе самку…

Неужели это… Не-е-ет! Чушь! Чушь собачья! Сколько раз за те полчаса он прошёл мимо странной женщины! Сколько раз он вглядывался с недоумением в ту, что сидела в коридоре на скамейке, в окружении других больных, теперь уже молчаливых и спокойных. Опустив голову, потирая ладонью предплечье правой руки, словно пытаясь унять сильную боль, женщина не обращала внимания ни на кого, и ни на что. Видимо боль в руке совсем вымотала её. Иногда она прикрывала глаза, и как-бы вслушивалась во что-то. Но через мгновение открывала глаза вновь, и на её дрожащих ресницах Сергею Викторовичу чудились огромные капли слёз…

Если бы он мог ей помочь! Но Коротков на совещании, кабинет хирургии закрыт на ключ, а ему самому пора уже домой.

Он ушёл. В конце концов, разум победил, и эмоции пришлось оставить там, где они разыгрались. Он шёл счастливый, и в тоже время несчастный. Он чувствовал легкость во всём теле, и в тоже время ощущал, что, кажется, немного сошёл с ума. Он долго вспоминал лицо женщины, и не мог вспомнить…Перед ним возникало лицо Маринки, и её насмешливые глаза:

— Ну вот! Я же говорила, ты как все мужчины готов волочиться за первой, попавшейся на твоём пути юбкой.

Как она, оказывается, была права, его милая Маришка. Именно тогда он готов был, в самом деле, забыть всё и всех. Странно, но это было так!

Для чего он раз пять или шесть проходил по коридору, вглядываясь в фигуру поникшей женщины, стараясь за тёмной волной волос разглядеть её лицо. Быть может, увидеть ещё раз её глаза, в которых он видел призыв…

Сколько раз, потом, ему снились странные сны. Беспокойные, с погонями и драками, со звоном старинных сабель и шпаг, до смешного очень подробные и длинные, как и сами ночи, в которых он искал Иннопланетянку! И как ищет в последних своих снах…

Мужчина оторвал взгляд от зеркала, грустно посмотрел на свои руки, опять ополоснул их холодной водой, и, вытираясь белым вафельным полотенцем, произнёс с досадой:

— Угораздило же меня так вляпаться той весной! До сих пор, уже целый год покоя нет! Или она, в самом деле, инопланетянка, или самая обыкновенная чертовка, каких немало вокруг!