Эротический цирк - [35]

За завтраком Фов рекомендовала ей подстричь волосы покороче, но Данни наотрез отказалась. Она решила, что сохранит от прикосновений шаловливых пальчиков француженки хотя бы эту часть организма. От остальных частей ее тела, как ей казалось, неугомонная хозяйка цирка уже получила удовольствие. Пусть хотя бы волосы на голове принадлежат только ей самой!

Итак, за пучок на затылке, пусть и неопрятный, Данни могла не беспокоиться. Но оставались ресницы и брови, поэтому она держала факел как можно дальше от лица.

— Не трусь! — успокоил ее Айвен. — Ты только представь, что пламя полностью в твоей власти, и не забывай, что оно зависит от тебя, а не ты от него. Тогда все будет в порядке.

Данни так и поступила: внушила огню, что он должен погаснуть, когда ей, его повелительнице, этого захочется. И огонь уже не казался ей таким опасным и страшным, как раньше.

Сделав несколько глубоких вдохов, Данни, к своему ужасу, обнаружила, что страх не исчез, а только забился поглубже в живот и напоминает о себе учащенным сердцебиением.

Айвен заметил ее смущение и, подойдя, погладил по спине.

— Успокойся, малышка! Оставайся невозмутимой и делай все так, как я говорил.

От его слов напряжение в ее теле ослабло, комок в горле исчез, сердце забилось ровнее, и дышать стало легче. Страх испарился, можно было действовать.

Сделав глубокий вдох и затаив дыхание, Данни стала подносить к раскрытому рту зажженный факел. Ее так и подмывало зажмуриться, но усилием воли она заставила себя смотреть, как огонь исчезает у нее во рту. В последний момент она резко выдохнула — и факел потух. Трюк удался! Счастливая и довольная, она вынула головку изо рта и улыбнулась.

— Умница! — радостно воскликнул Айвен и, забрав у нее прут, откинул его подальше. Потом он подхватил Данни на руки и вместе с ней закружился на месте. — А теперь повтори! — серьезно сказал он, поставив наконец ее на пол.

К обеду Данни уже глотала пламя с такой же легкостью, с какой она уплетала, усевшись за стол, тушеную курицу с жареным фаршированным перцем.

— Почему вы снова опоздали на обед? — спросила Роза.

— Мы отмечали успехи Данни в глотании огня! — ответил Айвен и даже не взглянул на покрасневшую от смущения ученицу.

Роза удивленно вскинула брови.

Данни готова была провалиться сквозь пол. Неужели для Айвена не осталось ничего святого? Разве нельзя было тактично умолчать о том, что произошло всего полчаса назад, когда они закончили репетицию номера? Еще гуще покраснев, она потупилась, охваченная яркими воспоминаниями. Роза и Айвен переглянулись, наблюдая за ней, и рассмеялись. Но она этого даже не заметила, мысленно перенесясь на пустой манеж.

Возбужденная своими успешными опытами с пылающим факелом, Данни подбила Айвена на то, чтобы он трахнул ее сзади на тюках с сеном. Все произошло быстро, но оба они остались довольны.

— Ты знаешь, что у тебя отовсюду торчит солома? — спросила Летти с самым благожелательным видом, когда Данни вошла в кухню после обеда.

Пока Данни оглядывала себя, Летти подошла к ней и вытянула длинную соломинку у нее из-под трико.

— Слышала новость? — спросила она, усевшись на табурет напротив Данни. — Местные жители требуют, чтобы цирк закрыли. Совсем с ума посходили! — Она принялась раздраженно вертеть былинку в руках, косясь на Айвена, вошедшего следом за Данни. — Написали жалобу в местный совет.

К всеобщему удивлению, Айвен стукнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенела посуда.

— Нет! Только не это! Где Фов?

— Поехала в банк, — сказала Роза. Сегодня она, и без того бледная, как серединка редиски, казалась белой как мел.

Айвен стал мрачнее тучи, девушки притихли. В кухне сразу стало темно, как во время грозы.

— Что эти недоумки понимают в цирковом искусстве? — взорвался Айвен. — Им кажется, что наш цирк — вульгарный балаган! Им не дано понять тонкую натуру артиста! Болваны, бараны, идиоты, кретины, безмозглые свиньи! Все, мое терпение иссякло! — Он направился к выходу, но возле двери остановился и, обернувшись, бросил: — Если увидишь Фов, передай, что я жду ее в кабинете. Нам нужно поговорить!

Он вышел, хлопнув дверью. Девушки некоторое время молчали. За окном беззаботно чирикали воробьи, на стене тикали часы. Летти отбросила соломинку, которую вертела в руках, и в сердцах воскликнула:

— Эти мерзавцы никогда не уймутся!

— Кого ты имеешь в виду? — спросила Данни.

— Местных жителей, разумеется! — ответила за сестру Роза. — Им все равно нас не понять. Они уже не в первый раз пытаются добиться закрытия цирка. Особенно их бесят специальные шоу, на которые приезжают важные гости со всей страны и даже из-за границы.

— Но какое они имеют право? — удивилась Данни. — Здесь частное заведение, у них нет оснований требовать его закрытия.

— Да пойми же ты наконец, — вступила в разговор Летти, — что мы в деревне! Как говорит наша мама, не успеешь пукнуть, а на другом конце поселка все уже знают об этом.

— Вот так порядки! — Данни покачала головой. — И как же вы здесь жили, бедняжки? Вас, наверное, постоянно пучило, а вы терпели, чтобы не осрамиться!

Подружки переглянулись и расхохотались.

Вошедшая в кухню Фов застала девушек умирающими со смеху. По их лицам катились слезы, они согнулись в три погибели, держась руками за живот и хватая ртом воздух. Фов с большим трудом удалось выяснить у Розы, что случилось.