Эрос, сознание и Кундалини - [11]

Глава 2 Эрос как тайна: ключ к продвижению нашего эротического освобождения

В 1985 г. я опубликовал исследование сексуального опыта и убеждений людей, считавших себя сексуально освобожденными или занимавшихся йогой, включавшей или не включавшей в себя целибат. Слушая моих собеседников, я замечал, что каждого из них привлекало нечто скрытое в нем самом, в другом человеке, или в большем мире. Я делал вывод, что суть эротического акта составляет приближение к чему-то скрытому, достигается ли это посредством обычного секса, или тантрической сублимации.

Так, скрывающие и одновременно открывающие силы двусмысленности и полускрытые жесты очень хорошо служат эротическим намерениям, поскольку все они искусно передают, что происходит нечто тайное. Чувство двусмысленности, присущее такому общению, заманчиво и безошибочно сигнализирует, что мы переходим от неэротических к более интимным областям. Холодок здесь, проблеск там - от наводящей на мысли улыбки незнакомки, чьи глаза возбуждают наши тайные надежды, до чуть заметной улыбки Будды, намекающей на духовное блаженство, едва скрываемое игрой мирских иллюзий.

Вопрос «Что именно представляет собой эта таинственность?» позволил мне приблизиться к сути эроса - к самому чувству Тайны. Эрос ощущается скрытым от нас не потому, что на него наложен запрет какой-то властью или моральным кодексом, а потому, что он по самой своей природе, архетипически и онтологически, принадлежит к Тайному. Ибо эрос - это не вещь, а неотъемлемое чарующее качество. Это Секрет внутри любого секрета, Скрытость во всем скрытом, и Тайна во всем, что предполагает будущие открытия.

Например, своевременное затемнение в кинофильме не менее эротично, чем откровенная сцена - только по-другому. Последняя подчиняется научным правилам эмпиризма, верификации, и открытия; первое подчиняется эстетическим правилам умолчания, воображения, поэзии, невыразимости, и скрытости. История фильмов следует эмпиристской траектории желания показывать чуть больше. Но эта траектория полного разоблачения все дальше и дальше уходит от другой стороны скрытости.

Однако, первичную тайну, к которой мы подходим, не следует смешивать с тайной непознаваемости или затемнения ума; нет в ней и наигранности жуткой тайны. Она не в большей степени относится к женскому - правый мозг, месячный цикл, и беременность - чем к мужскому - левый мозг, сперматогенез, и отцовство. [Это довольно примитивное понимание психобиологических различий между мужчиной и женщиной. Идея «женщина = правый мозг; мужчина = левый мозг» основана на устаревших и ошибочных представлениях о функциональной асимметрии больших полушарий мозга: и в последовательно-аналитическом (якобы «мужском») и в интуитивно-синтетическом (якобы «женском») мышлении участвуют оба полушария; даже лингвистические способности нельзя считать имеющими исключительно левополушарную локализацию. Хотя у женщин правое полушарие действительно играет несколько более равноправную роль, основные нейропсихологические и физиологические различия между мужчиной и женщиной имеют, скорее, нейрохимическую и эндокринную основу: женщины более эмоциональны и интуитивны, прежде всего, потому, что все их существо в большей степени, чем у мужчин, подчинено действию эндокринной системы, зависящему от природных ритмов. Кстати, именно поэтому, для некоторых женщин и в определенные периоды, рекламируемые автором практики целибата и сублимации могут быть просто опасными, о чем я постараюсь рассказать подробнее в одном из последующих комментариев (см. также уже упоминавшуюся книгу «Нава йогини тантра») (пер.)]

Безусловно, тайна - это не просто один из аспектов эроса, как предполагает призыв «вернуть в сексуальность волнение, наслаждение, и тайну», ибо именно тайна создает два других атрибута, а не наоборот; в равной мере, это не общее название для категории сексуальных феноменов, как в утверждении «три тайны секса составляют оргазм, оплодотворение, и любовь», ибо тайна - не категория, а первичная суть эроса. Тайна загадочно чарующей или откровенной сексуальности - не лучший ее пример.

Точно так же, нам нет нужды, подобно любопытным туристам, искать ее в чужеземной экзотике восточных йогов. Первичная эротическая тайна столь же доступна в самых обычных, как и в самых нетрадиционных и, казалось бы, экзотических видах сексуальности.

Сексо-политическая пародия

Однако, выведение эротических феноменов на свет дня никогда не сделает очевидной их природу. Напротив, когда мы действительно подходим к ним без сведения или преобразования, то испытываем еще большее чувство благоговения и тайны, даже почтительного страха или головокружительного возбуждения. Эротические переживания завораживают и смиряют нас, одновременно возбуждая и приводя в восторг.

Духовных авторитетов, как восточных, так и западных, часто обвиняют в том, что они скрывают от нас сексуальность. Но это все равно, что сердиться на Пасхального Кролика (символ плодородия из пословицы) за то, что он «репрессивно» скрывает от нас пасхальные яйца, когда это точно согласуется с эротической тайной и создает возбуждение охоты. Подобные обвинения не достигают цели, ибо на глубочайших уровнях, эрос всегда будет оставаться окутанным тайной. Никакие теологи или родительские фигуры не скрывают от нас секс, так что впоследствии психологи должны его раскрывать и освобождать. Та «история секса» -- его подавления и освобождения - которую, в значительной степени, в собственных интересах придумывала современная психология, представляет собой сексо-политический театр теней на внешних сторонах эроса, и часть пародии на нашу историю, а не запись какого-то определяющего и долгожданного открытия. Эта борьба отражает спираль действий и противодействий неуклюжих официальных властей, пытающихся постигать живую и глубоко сокровенную тайну, глядя только туда, куда их ведут собственные допущения и контр-допущения, а не на саму сокрытость. Возможно, нам поможет такая история.