Эрос - [42]

Лукиан ответил, что все в порядке – его отец пожил в свое удовольствие, пора и честь знать. Не нужно о нем беспокоиться.

– Ты прав. А тебе я хочу предложить план.

– Какой?

– Мы расширим фирму. Откроем новый филиал в Вуппертале.

– В Вуппертале? Но что мы там, пардон, забыли?

– Мы расширим сферу нашего влияния.

– На Вупперталь?…

– Софи должна жить счастливо.

– Чего?!

Дверная ручка заходила ходуном. Затем в дверь начали барабанить. Послышался громкий голос Кеферлоэра, он кричал во всю глотку, видимо, потеря лица заботила его гораздо меньше, чем грядущая потеря власти.

– Александр! Этого делать нельзя! Давайте поговорим!

– Но я не хочу в Вупперталь! – воскликнул Лукиан. – Александр, что все это значит?

– Ты будешь самым важным для меня человеком. В Вуппертале. Потом объясню подробнее.

Кеферлоэр-старший заколотил в дверь еще сильнее, мы даже рассмеялись.

– Ты сумасшедший, – пробормотал Луки.

– Да, наверное.

– Александр! Неблагодарный мальчишка! Немедленно открой! – кричал Кеферлоэр.

– Скажи мне только одно: ну почему до сих пор эта Софи? Чем тебе не нравится Сильвия? Такая достойная девушка!

– Луки! Ты там?

– Гляди, Луки, вот эта дверь – к твоему отцу. А вон та – в Вупперталь. Выбирай!

Эти слова прозвучали более резко, чем было необходимо. Мы сели рядом. После того как я в общих чертах обрисовал Лукиану свои планы, то уже не стал казаться ему таким уж сумасшедшим. Софи не должна ни в чем нуждаться. Если она не хочет принимать помощь, значит, нужно помогать ей тайно. С мечтой завоевать ее сердце я уже распрощался, но это не причина для того, чтобы оставить Софи прозябать в нищете. Наблюдать за Софи – ненавязчиво, соблюдая дистанцию – в этом и состоит задача Лукиана, вдохновляющая и благородная. Мы договорились, что в будущем Лукиан станет моим единственным заместителем, жалование у него будет просто сказочное, только пусть он согласится прожить несколько лет немного необычной жизнью.

– Итак, через какую дверь ты хочешь выйти? К папочке или в Вупперталь?

– В Вупперталь.

– Браво! А теперь продолжаем праздник.

Снаружи до нас доносился слабеющий голос Кеферлоэра:

– Александр!.. Эй вы, не смейте прикасаться ко мне!

Похоже, служба безопасности выпроваживала его из зала.

– Ты пожалеешь об этом! Ты, задница, возомнившая о себе слишком многое!

Вопль Кеферлоэра несказанно позабавил меня. Впервые за несколько недель я рассмеялся от души.

Поэтам весьма редко удавалось адекватно воспеть эротику власти, и это не удивительно: вряд ли кто-либо из них обладал реальной властью и на собственной шкуре ощутил ее магическое воздействие. Активное вхождение во власть помогло мне начать новую жизнь. Сублимируя любовь, загоняя ее в темницу памяти, я взрослел и… становился удачливым бизнесменом. Уверенной рукой я вел заводы фон Брюккена к новым вершинам, строя настоящую империю. Позже меня даже называли Александром Великим, в том числе и мои конкуренты. Но все это не так уж интересно.

В ночь после праздника я переспал с Сильвией, потому что тешил свою гордость и… бог знает еще почему. Я был совсем пьян, однако мне удалось изобразить какое-то подобие оргазма – как у нее, так и у себя. Кстати, это было мое первое совокупление. Именно совокупление – самое подходящее здесь слово.

Июнь 1953

После семи диких ссор, чередующихся с шестью примирениями, Рольф окончательно расстался с Биргит и утвердился в мысли о том, что Софи всегда нравилась ему больше. Теперь он имел полное право переключиться на Софи.

Уже целую неделю Софи не девственница, и это несколько повышает ее самооценку. Действительно ли она продолжает любить Рольфа или лишь радуется своей запоздалой победе над сестрицей-соперницей, Софи и сама точно не знает, но ей просто необходима близость Рольфа, тепло его тела, его чувственная страсть, иначе жизнь была бы совсем серой и безрадостной. Над ее кроватью висит плакат с изображением Ленина, и Рольф ворчит, что эта штука отнюдь не повышает его потенцию. Софи пропускает его ворчание мимо ушей: у нее совсем другие проблемы.

– Похоже, Биргит никогда не захочет разговаривать со мной.

– Ну и что? Подумаешь! Тебя это так сильно напрягает?

– Да. Конечно.

– Так сходи к ней, в чем проблема? Возьмите да поговорите.

Женщины встречаются на следующий день – случайно пересекаются на улице. Эта случайность, можно сказать, закономерна – в маленьком городке трудно не встретиться. Вопреки опасениям Софи Биргит проявляет желание не только поговорить, но и помириться, однако настойчиво отговаривает Софи от связи с Рольфом. В нем столько мещанства, он погряз в болоте, а еще, представь себе, верит в астрологию и вообще типичный Рак. Правда, того факта, что он хорош в постели, Биргит не отрицает. Да что там… У Биргит, честное слово, гора с плеч свалилась – наконец-то нашелся самец, который сделал Софи женщиной. Биргит не договаривает до конца, но уж она-то знает, что причиной невротических склонностей Софи являлась именно девственность. Оставаться девушкой к двадцати двум годам – это, знаете ли, слишком даже для пятидесятых. Настало время познавать причинно-следственные связи современности не только через политические дискуссии, но и через сексуальный опыт. К этому, конечно, не призывают в газетах – об этом пишут в книгах для культурных людей. Биргит сейчас увлекается Сартром и Генри Миллером, которого читает в оригинале, по-английски. Прозу Миллера она находит хоть и отталкивающей, но тем не менее интересной. Что до самой Софи, то она никогда не оттягивала специально момент своей дефлорации, поэтому не придает данному факту особенного значения. Колкие замечания Биргит немного обижают Софи, но в целом они несущественны.