Эрнесто Че Гевара - [93]

Тебя обнимает со всем революционным пылом

Че».

Закончив чтение письма Че, Фидель Кастро продолжил:

«Для тех, кто говорит о революционерах, для тех, кто считает революционеров людьми холодными, нечувствительными, людьми без сердца, — пусть для них это письмо послужит примером тех чувств, того благородства и чистоты, которые могут скрываться в душе революционера…

Это не было единственное письмо. Вместе с ним для этого же момента, когда это письмо будет оглашено, нам были оставлены другие прощальные письма для разных товарищей и, кроме того, как говорится здесь, „моим детям“ и „моим родителям“: это письма, написанные специально для его детей и его родителей. Эти письма мы передадим этим товарищам и родственникам и попросим их, чтобы они принесли их в дар революции, потому что мы считаем, что эти документы достойны того, чтобы сохранить их для истории.

Мы полагаем, что этим объяснено все — все то, что мы должны были объяснить. Об остальном же пусть заботятся наши враги. У нас здесь достаточно задач, достаточно вопросов, которые нужно решить как в нашей стране, так и в отношении всего мира; достаточно обязанностей, которые мы должны выполнить и которые мы выполним».

Письма, о которых упоминал Фидель в своем выступлении, по крайней мере два из них — к родителям и к детям, были опубликованы — первое в аргентинском журнале «Сьетэ диас илюстрадос» 23 мая 1967 года, второе — посмертно. Так как они были написаны одновременно с письмом к Фиделю, то мы их приведем ниже.

Письмо к родителям.

«Дорогие старики!

Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь.

Около десяти лет тому назад я написал Вам другое прощальное письмо.

Насколько помню, тогда я сожалел, что не являюсь более хорошим солдатом и хорошим врачом; второе уже меня не интересует, солдат же из меня получился не столь уж плохой.

В основном ничего не изменилось с тех пор, если не считать, что я стал значительно более сознательным, мой марксизм укоренился во мне и очистился. Считаю, что вооруженная борьба — единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту.

Может быть, я пытаюсь сделать это в последний раз. Я не ищу такого конца, но он возможен, если логически исходить из расчета возможностей. И если так случится, примите мое последнее объятие.

Я любил Вас крепко, только не умел выразить свою любовь. Я слишком прямолинеен в своих действиях и думаю, что иногда меня не понимали. К тому же было нелегко меня понять, но на этот раз — верьте мне. Итак, решимость, которую я совершенствовал с увлечением артиста, заставит действовать хилые ноги и уставшие легкие. Я добьюсь своего.

Вспоминайте иногда этого скромного кондотьера XX века.

Поцелуйте Селию, Роберто, Хуана-Мартина и Пототина, Беатрис, всех.

Крепко обнимает Вас Ваш блудный и неисправимый сын

Эрнесто».

Моим детям

«Дорогие Ильдита, Алеидита, Камило, Селия и Эрнесто! Если когда-нибудь вы прочтете это письмо, значит меня не будет среди вас.

Вы мало что вспомните обо мне, а малыши не вспомнят ничего.

Ваш отец был человеком, который действовал согласно своим взглядам и, несомненно, жил согласно своим убеждениям.

Растите хорошими революционерами. Учитесь много, чтобы овладеть техникой, которая позволяет властвовать над природой. Помните, что самое главное — это революция и что каждый из нас в отдельности ничего не значит.

И главное, будьте всегда способными самым глубоким образом почувствовать любую несправедливость, совершаемую где бы то ни было в мире. Это самая прекрасная черта революционера.

До свидания, детки, я надеюсь еще вас увидеть.

Папа шлет вам большущий поцелуй и крепко обнимает вас».

После гибели Че было опубликовано еще одно прощальное письмо — дочери Ильде, помеченное 15 февраля 1966 года. Было ли оно написано на Кубе или за ее пределами, нам пока неизвестно. Вот оно:

«Дорогая Ильдита!

Пишу тебе сегодня, но это письмо ты получишь значительно позже. Знай, что я помню о тебе и надеюсь, что ты проводишь радостно день твоего рождения. Ты почти женщина, поэтому не могу писать тебе как детям, рассказывая глупости и враки.

Тебе следует знать, что я нахожусь далеко и буду долго отдален от тебя, делая все, что в моих силах, для борьбы против наших врагов. Немного, но кое-что я делаю и думаю, что ты сможешь всегда гордиться твоим отцом, как я горжусь тобою.

Помни, что впереди многие годы борьбы, и даже когда ты станешь взрослой, тебе придется внести свой вклад в эту борьбу. Между тем следует готовиться к ней, быть хорошей революционеркой, а в твои годы это значит много учиться, изо всех сил, и быть всегда готовой поддержать справедливое дело. Кроме того, слушайся маму и не слишком воображай о себе. Это придет со временем.

Борись, чтобы стать одной из лучших в школе. Лучшей во всех отношениях, ты знаешь, что я понимаю под этим: учебу и революционное поведение, иначе говоря, серьезное отношение к труду, любовь к родине, революции, товарищество и т. д. Я не был таким в твои годы, но рос я в другом обществе, где человек был врагом человека. Тебе выпало счастье жить в другое время, и ты должна быть достойной его.