Эрнестина Вольф. Убийство на мистических кругах - [7]

— Алена… — с благодарностью промурлыкала Эрнестина, всем своим видом показав, как сильно обожает свое компаньонку. Она хлопала глазами, вытянула и втянула несколько раз губы, как бы посылая Журавлевой пламенные воздушные поцелуи.

— На за что, — проворчала помощница, отводя смущенный взгляд в сторону.

Мадам забрала тарелку, ухватила первый бутерброд своего размера и отправила его в рот.

— Я принесу вам кофе, мадам, — прогрохотала над ней Журавлева. — Эти деревенщины совсем ничего не смыслят в правильном питании. Готовят как на слонов. А я говорила вам, что сюда не стоит ехать.

Удовлетворенно прищурившись — угощение оказалось довольно вкусным и свежим (хрустящий хлеб, кусочки жирных сосисок, помидор, огурец, деревенский сыр и чесночный соус, не могли не понравиться проголодавшейся иностранной гостье), Вольф проигнорировала вторую часть речи своей помощницы и задала вопрос:

— Ты не видела полковника Хольма?

— Видела. Он спустился раньше вас и уже успел испачкать свою голубую рубашку этим отвратительным жиром. Ему пришлось подняться к себе, мадам. Я предлагала ему помочь…

— И?

— Все полицейские — упрямцы.

Эрнестина хотела было сказать, что не только полицейские, но и мужчины, в общем и целом, упрямы, как бараны, не успела. В помещение, где негромко переговаривались люди, ворвался молодой священник, которого они уже имели счастье видеть на кладбище.

— Куда это он так спешит? — удивилась помощница после того, как они обе вместе со всеми остальными подпрыгнули — входная дверь захлопнулась довольно громко.

Священник и сам это почувствовал, он на мгновение застыл, поняв, что совершил нечто неподобающее и недостойное своему положению, немного потоптался на месте, кивнул нескольким гостям (кого, очевидно, знал) и увидев в редкой толпе угощающихся кого-то, кто ему был нужен, устремился в его сторону.

Этим кем-то оказалась сестра покойной. Та самая женщина, которая обвинила Тересс в увлечении черной магией. Та самая, которую за спинами снующих от стола к столу гостей, не заметила обычно очень наблюдательная мадам. Схватив женщину под локоть, священник довольно грубо вывел ее в соседнюю комнату. Дверь за собой они закрыли.

— Наверное, что-то срочное произошло, — проводила их взглядом любопытная мадам.

— Вы хотели сказать, странное, — раздался рядом с ними голос полковника Хольма.

Появившийся полицейский бесцеремонно взял одно канапе с блюда француженки.

— С возвращением, полковник, — обрадовалась Эрнестина. — Вы тоже это заметили?

— Обычно люди их профессии передвигаются как приведения.

— Мы в деревне, — вставила Алена. — Здесь… иные порядки.

Вся троица смотрела на ту дверь, за которой только что скрылась загадочная парочка.

— Они тут все “ку-ку”.

— Не такая уж это и деревня. Я по молодости лет отдыхал здесь несколько раз. Вполне живой городок.

— Живой? — удивилась Алена. — Вы, наверное, не знаете, что такое настоящий город. Это, да и ваша столица — деревня. Людей на улицах нет ни днем ни ночью.

Они притихли — в главном зале появился Карл. Хозяин усадьбы подхватил невесту под руку. Слез в ее глазах уже видно не было, молодая девушка даже улыбалась. Однако она сразу отстранилась от своего престарелого жениха и направилась к компании молодых людей, стоявших в стороне от остальных.

— Друзья со стороны невесты, — повторила Эрнестина, услышанные ранее слова Ханны.

Друзьями оказались две девушки и двое молодых людей. Все четверо, как и сама Эрнестина с сопровождающими, пренебрегли трауром и явились на поминки в яркой, современной одежде.

— Судя по всему, они тоже не были знакомы с бедной госпожой Матсон.

— Мадам, здесь, похоже, кроме хозяев, покойную никто не знал. Я вообще не понимаю, почему нельзя было перенести свадьбу? Хотя бы из уважения к гостям и к самой… этой… как ее?

— Тересс, Алена.

— Ага. Ее. Или богатый хозяин боится, что невеста сбежит?

— И это вполне может быть, — пробормотала мадам себе под нос.

— Ничего нельзя исключать! — поддержал ее полковник.

Однако француженка его уже не слышала. Пожилая дама покинула своих друзей, пересекла зал и как бы невзначай оказалась возле женщины, производившей загадочные, не для всех понятные действия. Эта женщина была по виду лет тридцати, толста, неопрятна в одежде, на ней были зеленые брюки, огромный синий балахон, свисавший ниже колен, а вокруг шеи обмотан цветастый шарф из толстой шерсти. Можно было подумать, что незнакомка либо сильно больна, либо перепутала сезоны и спросонья, к примеру, оделась по-зимнему, не заметив, что за окном уже давно июнь.

Женщина жгла церковную свечу и выводила ею магические символы в воздухе.

— Духов изгоняете? — слегка наклонившись к той и понизив голос, поинтересовалась Вольф.

— А? — от неожиданности незнакомка подпрыгнула на месте, прикрыла пламя свечи рукой и в страхе оглянулась.

— Я говорю, духов изгоняете? Злых? Вы жжете свечу, а в этом доме недавно произошла смерть…

— Не в этом, — покачала давно немытой головой женщина. Волосы у нее были темные, длинные, стянуты в хвост. Пряди настолько прилипли друг к другу, что порядочный парикмахер, дай ему сейчас прикоснуться к ним, не стал бы тратить свое время, а просто сбрил бы их под самый корень. — Не в этом доме, — повторила женщина, по виду очень напоминавшая умалишенную.