Эрина - [8]

Выстрелы звучат редко. Лучи сверкают еще реже. Рукопашная свалка в воронках - это форменное безумие. Демоны вскарабкиваются на их край, но не могут удержаться и катятся вниз, где их встречают разъяренные люди. Рыцари принимают их на щиты, валят наземь. Их товарищи или тевтоны добивают демонов, уж с этим-то лейб-гвардейцы справиться могут. Те демоны, что сумели удержаться на краю, открывают огонь из автоматов и штурмовых винтовок. Пули рикошетят от щитов, лишь некоторые пробивают тяжелую броню. Им отвечают из длинных ружей и лучевых винтовок. Паутина лучей сверкает в воронках, срезая демонов одного за другим. Но в рукопашную они больше ввязываться не спешат. И потому отступают, ожидая подкрепления.

Кажется, именно тогда к фон Готту и подошел великий магистр. Калатрава был с ног до головы залит кровью демонов, меч его был выщерблен, лезвие его больше напоминало скверную пилу. Шлем магистр где-то потерял, длинные седые волосы рассыпались по плечам.

- Эвакуация почти закончена, - сообщил он полковнику лейб-гвардии, - скоро и нам придет пора покинуть позиции.

- Отлично, - устало кивнул фон Готт, опираясь на саблю. - Нас слишком мало осталось, чтобы удерживать эти жалкие руины.

- Только ваш десантный корабль слишком далеко отсюда, - сообщил Калатрава. - Я распорядился переносить раненных гвардейцев на "Нуэво Калатраву". Самых тяжелых могли и не донести до "Мариенбурга" под таким-то огнем врага.

- Это предложение? - мгновенно оценил слова магистра фон Готт.

- Вроде того, - не стал отрицать Калатрава. - По первому требованию мы высадим вас в любом мире Доппельштернрейха.

- Времени на обдумывание вашего щедрого предложения все равно нет, - усмехнулся фон Готт, который давно уже прикидывал так и этак, но понять не мог - каким образом он выведет своих людей к десантному кораблю. - А потому я просто вынужден принять его.

... Следующая беседа между магистром и полковником состоялась уже на борту "Нуэво Калатравы". Они сидели в просторной, но аскетично обставленной каюте, занимаемой магистром. Оба занимали кресла, обитые кожей, правда, не слишком удобные, с высокими спинками, заставляющими держать спину прямо.

- Насколько хорошо, полковник, вы знаете историю? - озадачил магистр фон Гота вопросом.

- На уровне выпускника военной академии, - пожал плечами тот. - Древнюю, не слишком хорошо, а вот последние войны - куда лучше. Тем более, - как бы и не оправдываясь, добавил он, - что после Побега осталось очень мало данных. Все ведь считали Землю потерянной окончательно. А вы, - как бы и не осуждающий кивок Калатраве, - не спешите делиться со всеми ею.

- Скорее уж вы не спешите слушать нас, - усмехнулся Калатрава, - а мы не спешим кричать вам в уши то, о чем вам бы следовало попросить нас рассказать. Но вас ведь больше интересует история более современных войн.

- К чему вы спросили об истории? - поинтересовался фон Готт.

- К тому, - ответил Калатрава, - что вы забыли очень многое. И теперь это может привести к фатальным ошибкам. Вы не смогли объединиться перед угрозой демонов, продолжали сражаться друг с другом. Даже пользовались их вторжением для того, чтобы отхватить кусок побольше. А ведь именно из-за этого люди были вынуждены оставить Землю.

- Но ведь она, в итоге, досталась вам, не так ли? - вставил слово полковник.

- Знали бы вы, чего это стоило, - горько произнес Калатрава. - Нас осталось не больше двух процентов от населения Земли. Мы дрались с демонами и их приспешниками, загнанные в резервации, где нам позволяли жить. И только Рим, заветный полуостров, оставался для всех последним оплотом. Там еще держалась Альпийская линия обороны. Стрелки, швейцарская гвардия папы, первые рыцарские ордена. Они дрались с демонами, которые просто мечтали стереть Рим с лица Земли, которую уже давно считали своей. Только из-за того, что у них нет толковой авиации и использовать захваченную они тоже не смогли за столько лет войны, демонам не удалось прорвать линию обороны.

Захваченный словами магистра фон Готт слушал его. Он уже почти мечтал оказаться там, на вечно воюющей Альпийской линии, где, верно, грохот орудий и стрекот пулеметов не смолкал никогда.

- И туда бежали, - продолжал Калатрава. - Из резерваций, где люди были низведены до состояния рабов. С фабрик, на которых рабочие умирали сотнями за смену. С плантаций, где они работали от зари до зари за жалкие крохи с полей. Однако долго Рим держаться не мог. Демоны владели большей частью Земли, а на Итальянском полуострове было недостаточно ресурсов, чтобы долго держать оборону. Возможно, демонам удалось бы просто взять их измором, если бы не в тылу демонов не начали возникать очаги сопротивления. Рабочие громадного Уральского сталелитейного комплекса подняли восстание и даже сумели объединиться с оружейниками Ижевского особого района, изгнали демонов, образовали Стальной орден и продержались даже несколько месяцев. Но были перебиты все до одного. Демоны устроили им показательную порку, которая должна была научить остальных, что бывает при неповиновении. Но это привело к обратному результату. Восстания стали множиться. Конечно, не обошлось без наших иезуитов, куда ж без них. Да и помощь из Рима приходила регулярно, для чего использовали транспортные вертолеты. Сжигая последние крохи нефтяного бензина, они довозили солдат до очагов сопротивления. Те ширились, создавая демонам серьезные помехи в тылу. Горели поля, с которых кормились тысячи демонов и их приспешников, рабочие заводов поднимали восстания. Вскоре Ижевский особый округ и Уральский комплекс снова возродили Стальной орден. Следом за ними все новые и новые области выходили из-под контроля демонов. Вскоре уже они были вынуждены отступить под натиском людей. Мы вытесняли их отовсюду, вынудили запереться в городах, отгороженных колючей проволокой. Но война продолжается и по сей день. Из порталов, вроде того, что открылся на Пангее, к ним приходят подкрепления, наверное, из самой преисподней, где демоны не переведутся никогда. Но, кроме того они держат в подчинении и часть людей, другие же просто сотрудничают с ними, потому что им сладком жилось при власти демонов, и они хотят вернуть себе былое. Сами они называют себя Белой когортой и очень гордятся этим именем. К слову, живыми их брать не принято.