Эрик Вулф в засаде - [3]

- А как мне забраться на него? - спросила Тина, подозрительно оглядывая мотоцикл сквозь темное стекло козырька.

- А вот так. - Продолжая улыбаться, Эрик перекинул правую ногу через мотоцикл и стал, широко расставив ноги. - Смелее, - подбодрил он, - вы же в брюках.

Черт побери, подумала Тина и, подойдя к мотоциклу сбоку, тоже перекинула ногу через сиденье. Правда, сделала она это не столь ловко, как он. Когда она уселась, он опустил козырек на лицо и сел сам.

- Устраивайтесь поудобнее. - Без видимого усилия Эрик удерживал машину в устойчивом положении. - Теперь обхватите меня руками... можно держаться за ремень... да за что угодно, но держитесь крепко.

Тину покоробило это "за что угодно", и она выбрала ремень.

- И куда же вас везти?

- О, можете высадить меня где-нибудь около Вэннемейкера, - ответила она.

Эрик включил зажигание, через секунду они с грохотом и ревом выехали на улицу и свернули налево. Ход у мотоцикла был прекрасный, и больше он уже не издавал такого шума.

Рокот мотора заглушил испуганный вскрик Тины от неожиданно резкого старта. Она крепко вцепилась в ремень Эрика и закрыла глаза, чтобы не видеть, как он лавирует среди потока транспорта в час пик.

Тина вся дрожала, когда Эрик плавно затормозил у тротуара напротив громадной витрины универсального магазина Вэннемейкера.

- Спасибо... - задыхаясь, поблагодарила Тина и, все еще дрожа, слезла с мотоцикла, который Эрик предусмотрительно наклонил в сторону тротуара. Ощутив под ногами землю, она сняла шлем и отдала его Эрику.

- Всегда к вашим услугам, - сказал он и, помолчав, добавил: - В любое время, когда я, как сегодня, свободен.

Тина удивилась.

- У вас по пятницам выходной?

- Нет. - Он покачал головой. - Просто у меня отпуск. - Его золотистая бровь вопросительно изогнулась. - А вы работаете где-то рядом?

- Да. У меня цветочный магазин на Каштановой улице. - Тина не без зависти улыбнулась. - Мне бы тоже хотелось отдохнуть, но приближаются выходные, и я не могу себе этого позволить. - Она вздохнула и, вспомнив о работе, взглянула на часы. - Мне пора. Еще раз спасибо.

- Понятно. - Эрик слегка махнул рукой, мотоцикл рявкнул и с грохотом укатил.

Тина осталась стоять в облаке выхлопных газов, глядя ему вслед. Покачав головой, она осторожно сделала шаг, проверяя, держат ли ее ноги. Она еще не совсем оправилась от бешеной гонки, ее даже слегка трясло. И все же она чувствовала радостное возбуждение, прилив сил, чего с ней не было уже давно. Но вовсе не оттого, что, сидя сзади Эрика и плотно прижимаясь к нему, она ощущала тепло его тела. Уверив себя в этом, Тина присоединилась к потоку спешащих пешеходов.

* * *

Эрику также все еще казалось, что ноги Тины сжимаются вокруг его бедер, и, на его взгляд, ощущение это было приятным.

Мотоцикл петлял в потоке городского транспорта. Эрик улыбнулся: напряженная работа требовала от него полной отдачи сил и не оставляла свободного времени для развлечений, так что он давным-давно забыл, что такое прикосновение женских ног, хотя бы и в подобной ситуации. Поэтому, объяснял он себе, имея в виду навязанное ему волею обстоятельств воздержание, его реакция была абсолютно нормальной, хотя и несколько чрезмерной: влечение к этой женщине окатило его горячей волной.

Эрик хотел облизать пересохшие губы, но язык оказался таким же сухим. Ничего себе!

Ожидая сигнала светофора, он размышлял об этих не совсем обычных для него ощущениях. Неужели все это оттого, что ноги Тины в шерстяных брюках сжали его обтянутые джинсами бедра? Эрик удивлялся себе, нетерпеливо газуя. Черт возьми, а что бы он почувствовал, прижавшись обнаженным телом к ее нежной, как шелк, коже? Было бы, наверное, чертовски здорово!

Думай о работе, Вулф, посоветовал себе Эрик и снова заерзал на сиденье, чтобы снять напряжение. Как только замигал зеленый свет, он рывком пересек перекресток. Пропади пропадом эта работа! Крепко держа руль, Эрик стремительно обогнал медленно движущийся перед ним автомобиль старой марки.

Его текущая работа - это выявление незаконного хранения и продажи наркотиков. Отвратительное дело, и весьма похоже, что оно тянет на миллионы долларов. Он был совершенно уверен, что торговля идет на противоположной стороне улицы, в обыкновенном на вид доме, где проживали люди среднего достатка, недалеко от его квартиры над гаражом, куда он недавно переехал.

В чем Эрик вовсе не был уверен, так это в возможной причастности - или непричастности - некой Кристины Марианны Кранас к столь мерзкому делу.

Вопрос этот настойчиво сверлил мозг Эрика, а тело его все еще ощущало прикосновение Тины.

* * *

- Ой!

- Что случилось, Тина? - Сьюзан Грант просунула голову в дверь рабочей комнаты.

- Да ничего. - Тина с раздражением сосала кончик пальца. - Укололась брошкой, - объяснила она своей помощнице.

- Ты с утра сама не своя, - заметила Сьюзан, входя в демонстрационный зал. - Что с тобой?

Не что, а кто, подумала Тина, стараясь не выдать смущения, а вслух сказала:

- Просто я сегодня немножко рассеянна. Озабоченность на лице Сьюзан сменилась игривой улыбкой.

- Небось думаешь о вечеринке... и Теде Сондерсе?

- Наверное... - Тина заставила себя рассмеяться и отвернулась к рабочему столу. Она соврала, так как совершенно забыла о предстоящем вечере и свидании с Тедом. И если бы Сьюзан не упомянула об этом... Но почему она назначила это свидание? Тина нахмурилась и вспомнила: потому, что ее машина находилась в мастерской. Так что она и не считала это свидание настоящим, хотя Тед уже несколько недель увивался за ней. До сих пор она неизменно ему отказывала, и вчера вечером снова отказала бы, но Тед не настаивал, а просто спросил, намерена ли она поужинать в баре в пятницу, как было принято в их компании. Тина согласилась, а Тед, зная, что ее машина в починке, предложил заехать за ней. Тина прекрасно понимала, что он преследует вполне определенную цель: приучить ее смотреть на себя как на возможного поклонника. Но тем не менее с благодарностью приняла его предложение, хотя и намеревалась положить конец даже их деловым встречам - ей вовсе не хотелось, чтобы эта дружба переросла в нечто большее. Никаких других отношений, кроме дружеских, между мужчиной и женщиной она не признавала. Она уже имела горький опыт иных отношений.