Еретик - [111]

— Нет, Нерон. Ни принеся меня в жертву, ни причащаясь моей крови, Спасения не обретешь.

Император опешил.

— Почему?

Симон улыбнулся и послушно прижал руки к древесине, — чтобы солдатам было легче прибивать. Открыть детям путь к свободе от скотства, путь к Спасению можно было только так — личным примером Отца.

«Что наверху, то и внизу…»

— Чужой кровью не спасешься, — сколько не проливай. Только своей.

От автора

Историю пишут победители. Но меня больше интересует мнение тех, кого победители «выдавили за кадр». Поэтому роман местами антиисторичен.

Летописцы уготовили Амру ибн аль-Асу иную, чем в романе, судьбу: проигрыш в мятеже, спасение жизни ценой униженного выставления своих ягодиц на волю победителя, долгую жизнь в позоре и смерть в своей постели.

Странная судьба для человека, вышедшего на Византию с 2500 воинов, спасшего родину от голода, а мусульман от физического исчезновения, давшего исламу толчок по всей Северной Африке, а затем и далее — на Сицилию и в Испанию, посмевшего отказать халифу и решительно вставшего на защиту покоренных народов от грабежа. Такие люди не умирают своей смертью и, тем более, не подставляют ягодиц.

Впрочем, историки обвиняли Амра не только в трусости, но и в невежестве. Именно Амра веками поносили за сожжение Александрийской библиотеки. «Если эти книги повторяют Коран, они излишни, — цитировали письмо халифа Амру, — а если опровергают — вредны». И лишь, когда советские ученые установили подложность письма и выявили истинного поджигателя — епископа Теофила, тему стыдливо замяли.

Та же картина и с взятием Амром Траянского канала, предшественника Суэцкого и самой важной артерии тогдашней цивилизации. Принято считать, что канал, ведущий из Европы к Индиям, как раз в момент захвата мусульманами был заброшен и никому не интересен. При этом путь, которым флот Византии прошел в Красное море, чтобы напасть на морские крепости, замалчивается, а заслуги Амра в том, что он взял «заброшенный» (в тот же год давший Аравии провиант и остававшийся судоходным вплоть до XIX века) канал, как бы съеживаются до нуля.

По той же причине путь Амра в Египет пролагают через Суэцкий перешеек (хотя это и противоречит очередности падения городов), а не через Баб-Эль-Мандебский пролив и верховья Нила. Все ясно: упомяни этот маршрут, и тут же родится целый ряд новых, неудобных для христианской историографии вопросов.

По той же причине историки стараются называть Вавилоном маленький военный форт, хотя оставленные купцами, паломниками и военными карты и документы называют Вавилоном именно огромный Каир. Но и тут все ясно: кому нужны столь сомнительные ассоциации?

Сам поход Амра, более всего похожий на первую в мире социалистическую революцию, часто представляют как сугубо варварский. Похоже, Амра ненавидели все: чужие, как ненужный пример; свои, как живой укор совести.

Еще хуже обстоит дело с историей собственно ислама. Критики ислама, как правило, на редкость предвзяты и безграмотны. Проповедники — лишь немногим лучше. Корректным является не замечать, что у жен Мухаммада вдруг не оказалось детей. Именно «вдруг» — многие жены имели звания, указывающее на рождение детей, а их у крепкого здоровьем Мухаммада от 10 нестарых жен (из 12 всего) могло быть от 15–20 человек.

Весьма натужно выглядят и попытки идейно противопоставить ислам иным религиям при жизни Пророка. Факт: западные христиане чтили Мухаммада как пророка, минимум, до XII века, восточные — где-то до XV. Евреи начали отделять себя от других «людей Книги» еще позже — к середине XVIII. Так что призывы Пророка уничтожать евреев за каждым камнем — несомненный и весьма поздний фальсификат. И я уже не могу отделаться от мысли, что заветы Мухаммада «улучшали» духовные преемники тех, кто, возможно, резал его детей.

Еще хуже дело обстоит с самой Книгой. Родословие арабов от рабыни Агари еще более сомнительно, чем происхождение семитов от Сима, а негров — от Хама. Священники авраамических религий предпочитают «не помнить», что диспуты, кто от кого произошел, длились до новейшего времени. Так, в XVII веке ирландцев приписали к неграм, чтобы обрести право на порабощение. Арабы тогда же считались потомками Иафета, но не Сима (как теперь). В Европе Библию переписывали десятки раз. По какой из версий и когда сверены сегодняшние исламские каноны — большой вопрос.

И, конечно же, наиболее сомнительна официальная история христианства. Фигура Иисуса содержит отчетливые греческие черты, и наполовину словно списана с фигуры чудотворца Симона, распятого по итогам «диспута» с Каиафой (апостолом Петром). Если же помнить, что по церковным канонам (это правило действует и ныне) тот, кто отрекся трижды (апостол Петр), отрекся полностью; если знать, что Симона распяли без участия евреев, но с участием митраистов (прародителей христиан); если не списывать тождество «Каиафа = Петр» на совпадение, картина получается объемной.

Ну, а «армянский вопрос» и вовсе стоит особняком. Ученые очень уж стыдливо поминают тот факт, что история Римской империи составлена из армянских летописей. Полагают, что латинские и греческие тоже когда-то были, но не дошли. В хронике Византийской империи от Феофана, даже изрядно отредактированной, более половины имен остались армянскими, да, и топонимы — тоже.