Эрагон. Возвращение - [34]

Выждав немного для приличия, Солембум подхватил остатки своего пиршества и последовал за Анжелой, держась по-прежнему в высшей степени достойно.

ДАР ХРОТГАРА

Примерно через полчаса после наступления рассвета Эрагон и Сапфира прибыли к северным воротам Тронжхайма. Ворота приподняли ровно настолько, чтобы Сапфира могла под ними пролезть, и они, поднырнув под ворота, стали ждать, разглядывая высокие колонны из красной яшмы и оскаленные морды каменных чудовищ, что стояли и сидели между колоннами.

Над воротами виднелись два золотых грифона футов в тридцать высотой. Точно такие же пары грифонов охраняли и другие ворота Тронжхайма.

Эрагон держал под уздцы Сноуфайра с тщательно расчесанной гривой, вычищенного, заново подкованного и оседланного; седельные сумки кто-то заботливо наполнил припасами. Сноуфайр нетерпеливо бил копытом: уже больше недели Эрагон на него не садился.

Вскоре показался Орик с огромным заплечным мешком на спине и каким-то свертком в руках.

— Ты без лошади? — несколько удивился Эрагон и подумал: «Неужели мы потащимся в такую даль пешком?»

— Мы остановимся в Тарнаге, — проворчал Орик, — это недалеко отсюда, на севере, и оттуда на плотах сплавимся по реке Аз Рагни до Хедарта. Хедарт — форпост нашей торговли с эльфами. Так что лошади нам, в общем, не понадобятся; до Хедарта я и на своих двоих доберусь.

Орик опустил сверток на землю, и тот как-то странно звякнул. В свертке оказались боевые доспехи Эрагона. Щит заново покрасили — так что дуб опять был точно посредине, — удалили и заделали все царапины и щербины. Длинная металлическая кольчуга, начищенная до блеска и смазанная, так и сверкала. На спине не осталось и следа от удара меча, нанесенного Дурзой. Шлем, перчатки, наручи, наголенники — все было приведено в полный порядок.

— Это заслуга наших лучших мастеров, — сказал Орик. — Над твоими доспехами, Сапфира, они тоже поработали. Однако драконьи доспехи мы с собой прихватить не можем; вардены сохранят их до нашего возвращения.

«Поблагодари его от моего имени, пожалуйста», — сказала Эрагону Сапфира.

Эрагон выполнил ее просьбу, потом надел наручи и наголенники, а остальные доспехи спрятал в седельную сумку. Протянув руку за шлемом, он обнаружил, что Орик взял его и вертит в руках.

— Ты не спеши надевать этот шлем, Эрагон, — сказал он. — Сперва ты должен сделать свой выбор.

— Какой выбор?

Орик поднял полированную стрелку шлема, которая, как оказалось, была опущена, и Эрагон увидел выгравированные на стальной пластине молот и звезды — знак Дома Хротгара, к которому принадлежал и Орик: Дургримст Ингеитум. Орик нахмурился; казалось, он одновременно доволен и чем-то встревожен. Голос его звучал весьма торжественно, когда он сказал:

— Этот шлем — дар моего короля Хротгара. Он просил меня передать тебе заверения в своих дружеских чувствах, которые предлагает также скрепить твоим вступлением в Дургримст Ингеитум, ежели, конечно, ты выразишь такое желание и станешь членом нашей большой семьи.

Пораженный столь великодушным жестом Хротгара, Эрагон молча смотрел на шлем.

«Но не означает ли это, что отныне мне придется подчиняться его воле? — думал он. — Если я буду чуть ли не каждый день давать клятвы верности, становясь вассалом очередного правителя, то вскоре мне наверняка не сносить головы, ибо трудно будет жить, не нарушая ни одной клятвы!»

«Тебе вовсе не обязательно надевать этот шлем», — заметила Сапфира.

«Вот как? Но ведь для Хротгара это станет смертельным оскорблением! Кажется, мы с тобой в очередной раз угодили в ловушку».

«А что, если это просто знак уважения, а вовсе не ловушка? — предположила Сапфира. — Может, он хотел еще раз поблагодарить нас за мое намерение восстановить Исидар Митрим».

Это Эрагону даже в голову не пришло; он все пытался сообразить, на какие преимущества рассчитывает король гномов, если сумеет обрести над ними власть.

«Наверное, ты права… И все-таки мне кажется, что Хротгар пытается как-то изменить то равновесие сил, которое сложилось, когда я принес клятву верности Насуаде. Гномы вряд ли были довольны подобным поворотом событий».

Эрагон оглянулся на Орика, который с волнением ждал его ответа, и спросил:

— Часто ли такое бывало прежде? — спросил он его.

— Ты хочешь знать, делали ли мы такое предложение человеку? Никогда! Хротгар целые сутки подряд спорил с членами клана Ингеитум, прежде чем они согласились принять тебя в свои ряды. Если ты согласишься носить наш герб, то обретешь те же права, что и любой из нас: сможешь присутствовать на наших собраниях, высказывать свое мнение по любому вопросу… Но самое главное, — голос Орика зазвучал совсем мрачно и очень торжественно, — ты будешь иметь право быть похороненным вместе с нашими мертвыми, если, конечно, захочешь этого сам.

Зная, как много это значит для гномов, Эрагон снова крепко задумался. Более высокой чести Хротгар просто не мог ему предложить. И он решился: быстро взял шлем у Орика из рук и водрузил себе на голову.

— Передай королю Хротгару, что я сочту за счастье присоединиться к славному роду Ингеитум. Для меня это огромная честь.

Орик одобрительно кивнул и сказал: