Эра воды - [58]
Так вот, о жизни на Марсе. Общественность давно успокоилась, мол, жизнь была, но исчезла миллионы лет назад, остались реликты и дохлости, будем копать, собирать, классифицировать. И тут им как гром средь ясного неба — мое открытие. Совершенно случайное, что греха таить, я не корпел годами, комплексируя модели и укладывая один за другим скелеты ложных гипотез в фундамент правильного решения. Пытаясь всего лишь выбраться из марсианских недр, так гостеприимно распахнутых передо мной его величеством случаем, я наткнулся на барельеф, каменное женское лицо, вырубленное в скале. Широкоглазая, с высокими скулами и тонким прямым носом, длинноватым по земным канонам красоты, она была начисто лишена волос. Только лицо, без тела, даже без шеи. Кажущийся бессмысленным штрих, случайно уцелевший осколок цивилизации. Мало того, что цивилизации, так еще и человекоподобной!
Не спрашивайте меня, почему решил, что это женщина. Да, мне хватило только лица. Да, она мне снилась, когда я метался по проклятым пещерам в поисках выхода, и от воспоминаний о тех снах — до сих пор мурашки по коже… Да, я просто знаю. Но речь не об этом.
Моя находка переворачивала все представления о единственности разумной жизни в Солнечной системе; отправляла в хлам кучу теорий, в том числе основополагающих, например, о происхождении человека, и, конечно же, одним махом ставила крест на планах партии преобразователей вернуть на рассмотрение Совета проект по адаптации Марса.
Последняя проблема — самая весомая. Поэтому о Еве пока знали только мы, тайная экспедиция Комитета Контроля, заговорщики, ведомые лидер-инспектором Катей Старофф. Пусть рассудит история, прав я или нет в том, что, лишь полгода назад подозреваемый в соучастии террористическому крылу натуралистов, теперь примкнул к преобразователям. А для меня вполне достаточно Катиной любви, чтобы разбиться ради нее в лепешку. Психологи, в детстве основательно натоптавшие в моем сознании, наверняка порекомендовали бы излечить эту зависимость, объясняемую, конечно же, недостатком материнской ласки и дефицитом внимания. Но у меня нет никакого желания обращаться к ним за помощью, выяснять, что же так зацепило меня теперь, и почему этого не произошло раньше с Жанной, которую я, можно признаться откровенно, бросил на Ганимеде, даже не позвав с собой. Что было, то было, страница прокручена и оставлена в прошлом, я существую здесь и сейчас, а остальное лишь память и планы, которым, весьма возможно, не суждено сбыться.
И вот мы сворачиваем экспедицию. Последний день, номинальные обходы пещер вблизи Евы, до мельчайших черточек знакомых и осточертевших. Разговоры все больше о наземных делах, о прошлом и будущем, в которые деликатно не помещается наша неудача.
В том, что миссия провалилась, ни у кого из участников сомнений нет. За три недели упорного труда мы прекрасно изучили район от поверхности до полукилометровой глубины, но ни на шаг не приблизились к разгадке тайны каменного лица. Рукотворная шахта, коридор, овальная комната и барельеф, ровно столько же было известно перед началом экспедиции.
— Пол, пойдемте, попрощаемся с Евой! — малышка Нелли Берман выпорхнула откуда ни возьмись. Душа компании, со всеми запанибрата, того и гляди, схватит за руку и потащит. Этим она напоминает мне Жанку, хотя внешне общего мало, да и характер не тот — в его основе не игра, а подвижность, не взрывной импульс, но стабильная мощь атомного генератора. Черные глаза сверкают, переполненные энергией. Она подпрыгивает на месте от нетерпения: ни дать ни взять, девочка зовет друзей кататься с горки или лепить снежные крепости.
Тонкий голосок археолога отвлек меня от мыслей и заставил оглядеться. Народ уже потянулся к шлюзу, на ходу поднимая шлемы. В скафандры не переодевались, выскочить-то всего на пару минут, достаточно геомокостюмов.
Я улыбнулся:
— Да-да, Нелли, сейчас.
— Ждем вас в камере! Не задерживайтесь!
Она поскакала вслед за скрываюшейся в дверях спиной Надира, галантно пропустившего вперед свою драгоценную Сильвию.
Я неторопливо направился за ними, бросив последний взгляд на облака в окне. Когда-то в небе Марса тоже шли дожди. Возможно, вершины Олимпа, Арсии, Павлина и Акрийской кутались в плотные тучи. И если б не моя находка, у красного шарика появился бы шанс снова обрести атмосферу. Но лицо Евы, вырезанное в стене пещеры, ставило крест на самых призрачных надеждах: Совет не одобрит даже наиболее мягкого и длительного проекта преобразования планеты, когда на ней имеются следы цивилизации. По крайней мере, до тех пор, пока она не будет изучена вдоль и поперек. То есть лет через пятьсот.
Невесело вздохнув, я присоединился к остальным, ожидавшим в камере шлюза. Катя изучила меня внимательным взглядом на меня и отвела глаза, будто хотела что-то сказать, но передумала.
Давление выровнялось, внешняя дверь разошлась, и мы по одному покинули станцию.
От пещеры, где мы жили, до грота Евы — минут пять пешим ходом. Еще в самом начале экспедиции роботы пробили короткий штрек и оборудовали его системами безопасности. Штрек выводил не прямо в грот, стены в котором решили не ломать, а в соседнюю полость, откуда по карстовой щели, также предварительно благоустроенной роботами, до барельефа было рукой подать.
Продолжение романа «Эра воды».Действие, в основном, на древнем Марсе. Главные герои те же.Технологическая НФ в антураже покорения Солнечной системы: с элементами мистики, личным героизмом и нетривиально развернувшейся любовной историей.Это роман о Поле Джефферсоне.История парня из недалекого будущего: молодого ученого, судьбою заброшенного на Ганимед.Мир к тому времени насытился и отошел от материально-денежных мотиваций; основным стимулом развития стало научное любопытство.Люди приступили к исследованию и преобразованию планет Солнечной системы, создавая на них земные условия для жизни.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?