Эра воды - [49]

— Надир, мы полетим на ракете? — обратился я к командиру нашей группы.

— А? Ну, да… — вопрос будто застал его врасплох, вырвав из течения мыслей.

— Далеко полетим?

— Нет, не очень… Не знаю.

— А Руперт с нами? Перегрузка ему не повредит?

— Ваш пилот поедет на вездеходе. Тут недалеко. Не волнуйтесь, саркофаг закрепят в амортизаторах, он даже не почувствует тряски.

— Хмм… Надир, выходит, летим только мы? Но зачем? Куда?

На мой вопрос ответила Сильвия.

— Пол, вы все узнаете позже. Это связано с безопасностью.

Вездеход остановился. Мы выпрыгнули на песок, усеянный голубоватыми кусками базальта размером с ладонь. Крутой склон холма, сложенный корявым слоистым песчаником, высился совсем рядом, можно дотянуться рукой. До ракеты оставалось пройти шагов пятьдесят, мои спутники решительно направились к ней, мне ничего не оставалось, как следовать за ними.

Внутри мы переоделись в гермокостюмы и заняли места в противоперегрузочных креслах. Прежде, чем заревели двигатели и из турбин вырвался поток раскаленного газа, толкая ракету в зенит, я поймал взгляд Сильвии и успел вставить последний вопрос:

— Причем тут безопасность? Нам что-то угрожает?

Она отрицательно мотнула головой и, пристегиваясь, пояснила:

— Нам нет. Сейчас ничего. Но может в будущем, и не только нам. Поэтому сейчас летим на базу. Не ломайте голову, Пол, вам все объяснят, когда долетим.

Перегрузка вдавила тело в кресло, не так сильно, как при старте с Земли, но тоже прилично. Вскоре наступила невесомость.

— Не отстегивайтесь, это ненадолго, — предупредил невидимый бас.

Несколько минут тишины, и сопла заработали снова, набирая тягу. Похоже, тормозим. Ракету заметно трясло. У меня заложило уши.

Но вот двигатели, последний раз взревев, замолчали, спина ощутила слабый толчок. Сели. Но где?

— Выходим, — сообщил бас.

Обратно в скафандры не переодевались. Подняли шлемы герметов, плечом к плечу набились в шлюз, спустились по трапу. В небе стояла ночь. Резкие белые звезды, серпик Фобоса, далеко-далеко яркий малюсенький диск Земли. Выходит, мы остались на Марсе, только перелетели на ночную сторону.

Метрах в двухстах, хорошо освещенный прожекторами, виднелся серебристый ангар. От него отъехал открытый вездеход, который вскоре и доставил нас к воротам шлюза. Никаких вывесок, табличек, голограмм и прочих знаков. Куда меня привезли?

Длинный коридор, оборудованный гравидорожкой, лифт, снова коридор. Здесь нас встретили двое парней сурового вида. Мне предложили «проследовать к лидер-инспектору». Почему-то только мне. Эта должность одна из главных в Комитете Контроля. Какая честь, готов делать книксен. Но отказываться было неуместно, и я пошел с ними.

Дверь в кабинет лидер-инспектора распахнулась совершенно обыденно, а не распалась перед нами, как на Ганимеде. Похоже, прогресс, неся на щите микроботовые штучки типа деструктурирующихся дверей, сюда еще не добрался, Парадоксально, казалось бы, Марс-то и к Земле поближе. Хотя, о чем я, это же всего лишь заштатная база Комитета Контроля, а не образцовый во всех отношениях Ганимед-Сити. Тут и гравидорожки, небось, постелили совсем недавно, то-то они смотрятся так чужеродно на устаревшем напольном покрытии из рубчатого пластикона.

Охрана осталась снаружи, я был в кабинете один. Четверть его занимал старинный дубовый стол, затянутый синим сукном, кожаный черный диван и два кресла. Стены драпированы шелком. Не удивлюсь, если натуральным. Светлый паркетный пол мягко переходил в резные книжные шкафы; полуоткрытая створка одного из них кокетливо показывала корешки антикварных книг. За огромным, во всю стену, окном шумел ливень. Там ветер гнул толстые ветки и срывал крепкие зеленые листья, швыряя их в стекло. Там сверкали яркие зигзаги молнии. А когда дождь успокоился, появилась огромная, во все небо, двойная радуга. Один ее конец упирался в курчавую, поросшую деревьями невысокую гору, другой падал в море, бурлящее пенными барашками и никак не желающее уняться.

— Вам нравится?

Я так увлекся природой, что не заметил, как она вошла в комнату. Два слова, от которых меня пробило током. Не слова, конечно, голос.

— Катя?

— Здравствуйте, Пол.

Она стояла рядом с дверью, в двух шагах от меня. Стандартный гермокостюм не портил фигуру. Пшеничные волосы стрижены коротко, намного короче, чем в наше стереосвидание на Земле. Наверное, так удобнее под шлемом. Наверное, я всегда буду слабеть от ее слегка хрипловатого голоса, от взгляда серых, чуть раскосых глаз, от неправдоподобной, какой-то неправильной, почти болезненной идеальности скул, носа, подбородка, локтя, кисти… Да-да, перечислять можно долго, я влюбился в Катю Старофф с первого взгляда еще на Ганимеде, когда она предстала передо мной в кабинете Службы Расследований. Вернее, не она, а ее стереопроекция. Тогда меня встретили три голографических фантома, и один из них, мой старый знакомец инспектор Роб Бобсон, представил Катю как ученого, эксперта, помогавшего в работе.

Эксперт, да… Помогает в работе, ага… Или она сюда в гости заскочила?

На Земле Катя поддержала меня — когда я добивался снятия с Жака штампа «невыездной», хватило одного ее звонка. Помню, подозрение защекоталось в моем сознании, но я отмахнулся, мне было не до глупостей, предстояла защита диссертации, вылет на Марс… Она тоже была занята… В общем, мы так и не виделись лично, встречались только стереопроекции, первый раз — на Ганимеде, второй — на Земле. Но сейчас я был совершенно уверен, здесь она сама, а не ее изображение. И не подсказывал мне ни «аромат духов», ни «движение воздуха», ни какая-либо другая сентиментальная чушь, я просто знал, что мы наконец-то она рядом, совершенно не представляя, что с этим делать.