Эра Лобановского - [25]

В этой книге мне уже ничто не мешает назвать имя моего собеседника. В номере одесской гостиницы в тот вечер я беседовал с Давидом Кипиани — земля ему пухом, любимцу Грузии, озарившему светом своей личности и футбол и жизнь,— талантливому и честному Дато. В один из моментов нашего разговора с ним, в мае 1985-го, я вдруг мысленно перенесся в события, очевидцем которых был в Симферополе в ноябре 1969-го! Припомнились и довольно веселые, шумные компании каких-то сановных лиц из Северной Осетии, сопровождавших «Спартак» и занявших чуть ли не все «люксы» в гостиницах Симферополя. Всплыли в памяти и рассказы о крупных пари, заключенных приезжими накануне матча «Днепр» — «Спартак», пари, в которых, как вы уже, вероятно, догадались, дорогой читатель, ставка на команду из Северной Осетии (против более сильной команды «Днепр») не сулила проигрыша...

В футболе, как и в жизни, рано или поздно все тайное становится явным. Уже на следующий день среди специалистов и журналистов, съехавшихся в Симферополь, пошли разговоры о том, что несколько опытных игроков «Днепра» оказались «пятой колонной» в том матче: «сыграли» против своей команды. Разумеется, и — против Лобановского... Он по молодости тренерского стажа, скорее всего, даже не смог предвидеть — а тем более предотвратить! — такой поворот событий. Для него это было первое серьезное испытание игрой в футболе, а не игрой в футбол.

Помню очень хорошего нашего специалиста (с годами ему было присвоено звание заслуженного тренера СССР), с которым во время финальной пульки в Симферополе я часто обменивался впечатлениями, консультировался по чисто футбольным вопросам. Несколько лет спустя, беседуя с ним, я вспомнил о той злополучной для Лобановского «игре» в Симферополе. На лице собеседника появилась страдальческая гримаса. Обо всех привходящих событиях матча днепропетровцев со спартаковцами он даже не стал распространяться. Только коротко бросил:

— Таое вообще не должно иметь места в нашем футболе. Это надо выжигать каленым железом!

...О че же думал в ту осеннюю ночь в аэропорту Симферополя 30-летний Валерий Лобановский? Накануне нового для него футбольного сезона я задал ему такой вопрос.

— Мыли были разные,— грустно ответил он. Но, в основном, о «мелочах», которые в тренерском деле играют решающую роль. Думал о взаимоотношении людей в футбольном коллективе...

Он аверняка сделал из случившегося выводы, но, как говорится, для себя. Не стал открыто бороться против подобных явлений, не стал их ни с кем обсуждать (и осуждать). Принял это как реальность. Хотя, думаю, внутренне он восставал, возмущался, негодовал. Это ведь тоже был антифутбол. Но почему молчал? Почему не выступил, как год назад в том интервью газете «Советский спорт»? Может, боролся сам с собой: Лобановский против... Лобановского? Не знаю. У меня нет на эти вопросы готовых ответов. Но за это молчание я не осуждаю Валерия, которому в ту пору просто нечего было противопоставить сложившейся системе нашего «любительского» футбола с ее архинесовершенным аппаратом государственных и общественных органов управления. Начни он тогда борьбу — и кто знает, стало бы сегодня известно всему футбольному миру имя Лобановского-тренера?

К слову сказать, Давид Кипиани, возглавивший «Динамо» Тбилиси — команду, в которой с блеском когда-то играл сам, с кем мы так откровенно поговорили в номере одесской гостиницы в мае восемьдесят пятого, по собственной воле вскоре оставил свой тренерский пост. Не смог принять печальные реалии, но и не нашел способов борьбы с различными привходящими «факторами», с которыми столкнулся... Правда, спустя несколько лет, он вновь занял пост главного тренера этой же команды...

Почему сегодня я столь подробно об этом рассказываю? В пору, когда Лобановский только лишь начинал свою тренерскую деятельность, о подобных, скажем, «единичных» в то время явлениях, не принято было говорить вслух (впрочем, как и о многих других порочных вывихах, имевших место в жизни страны). Помалкивание сыграло свою роль, ибо с годами различного рода «игры» нашим футболом стали куда масштабнее, чем были прежде. Постепенно околофутбольных деятелей всяких мастей расплодилось столько и масштабы их «деятельности» стали до того велики, что об этом уже просто невозможно стало молчать. В апреле 1982 года обозреватель «Известий» Борис Федосов так и назвал свою публикацию: «Играть в футбол, а не играть футболом».

...Настораживает все возрастающая околофутбольная возня некоторых спортивных и хозяйственных руководителей,— писал он. За многими командами по городам и весям странствуют так называемые ответственные за матч. Приезжают заранее, изучают обстановку, знакомятся с судьями... Это футбольные «толкачи», беззастенчиво шастающие целыми свитами за командами... нагнетают ажиотаж, создают нервозную обстановку вокруг игр всесоюзного футбольного чемпионата... Причем этих любителей не играть в футбол, а неуклюже пытающихся играть футболом, становится с приближением лета все больше.

В период утверждения в стране гласности попали на страницы прессы и футбольные судьи-взяточники, и администраторы-взяткодатели (в футбольных кругах, помнится, в сезоне-86 живо обсуждали публикацию об этом в газете «Советская Россия»). Но это, скорее всего, были еще не правила, знаменующие борьбу за чистоту судейских рядов, а исключения из них. Ведь органы юстиции занялись судьями-взяточниками, можно сказать, по воле случая (фамилии судей оказались в записной книжке привлеченного к судебной ответственности администратора футбольной команды, который скрупулезно записывал, кому из арбитров сколько платил!). Читали мы в прессе и о бесчестных деятелях от футбола, гревших руки на спекуляции формой фирмы «Адидас» (спекулируя комплектами для целых команд!), и об их покровителях из Госкомспорта СССР, способствовавших жуликам получать эту форму. Но все это, как считалось в тех же футбольных кругах, были чисто случайные публикации — о тех, кто попался...