Эра дракона - [30]

«Вторжение японцев в Маньчжурию всколыхнуло патриотические чувства китайцев независимо от их социальной принадлежности. 20 тыс. студентов из различных районов страны начали марш под антияпонскими лозунгами в Нанкине… Антияпонское движение развивалось помимо воли и желания гоминьдановских лидеров»[232].

Китайцы возмущались. Еще бы, ведь ясно, что на Маньчжурии Япония не остановится. А если остановится, то ненадолго, чтобы прожевать этот кусок Китая и приняться за следующий.

В самой же Японии подводили «приличную» базу под обоснование своих амбиций. А кто ищет, тот всегда найдет.

Тем более, что христианская цивилизация уже давно предоставила японцам хороший пример. Как уже говорилось, в 1823 году в послании президента США Дж. Монро конгрессу была провозглашена внешнеполитическая программа правительства США, получившая название «доктрина Монро». Доктрина декларировала принцип взаимного невмешательства стран Американского и Европейского континентов во внутренние дела друг друга. Доктрина Монро препятствовала приобретению европейскими державами колониальных территорий на Американском континенте и их вмешательству во внутренние дела независимых американских государств.

Дурной пример заразителен. «В январе 1934 г. японский министр иностранных дел Хирота заявил в парламенте, что Япония является главной силой, ответственной за поддержание «порядка» в Восточной Азии. Эта же идея, только более решительно выраженная, составила содержание заявления представителя японского министерства иностранных дел Амо в апреле 1934 г. Амо заявил, что Япония будет препятствовать любому коллективному действию держав по оказанию финансовой или технической помощи Китаю, снабжению оружием и военной техникой»[233].

Наша страна была поставлена перед необходимостью полного выхода из Северо-Восточного Китая. В 1935 году Советский Союз продал КВЖД Маньчжоу-го. Оставаться владельцем железной дороги, расположенной во враждебном окружении, было просто бессмысленно.

Основной повод для конфликтов, казалось, был ликвидирован. Но кто ищет повод, тот всегда его найдет. «В 1936 г. начались серьезные инциденты… на сухопутной границе»[234]. Казалось, что Япония, с одной стороны, проверяла готовность нашей страны к сопротивлению, а с другой — давала знать Западу о своей готовности к войне с СССР.

Наиболее серьезные конфликты произошли летом 1938 года в районе озера Хасан в Приморье. Сотни убитых с обеих сторон.

Через год еще более крупные столкновения произошли в районе реки Халхин-Гол (Монголия). Здесь число убитых уже выражалось в тысячах. Японцы явно искали повод для настоящей войны, одновременно проверяя, стоит ли ее начинать. Но, крепко получив по зубам, Япония задумалась. Тем более, что ее, казалось бы, надежный союзник Германия в конце августа 1939 года заключила договор с Советским Союзом. Воевать в одиночку с сильным противником на севере Япония не решилась.

Нужно было пересматривать приоритеты. Что и произошло. Японцы, освоившись в Маньчжурии (на это им потребовалось всего несколько лет), перешли к наступлению на Китай, который они планировали весь подчинить своему влиянию.

На то у Японии были веские причины. Чан Кайши, считавшийся антикоммунистом, неожиданно сделал резкий поворот. Произошли так называемые события в Сиане.

По официальной версии, в этом городе Чан Кайши был арестован своими генералами, которые стали настаивать чтобы он вступил в союз с коммунистами. Кое-кто готов был лишить Чана власти, если не убить его. Но, как говорят, «Москва предписала освободить его и начать с ним переговоры о проведении совместной политики по демократизации общественно-политической жизни в стране и совместных усилиях в борьбе против японской агрессии»[235].

Поупиравшись, китайский президент тоже пошел на компромисс и согласился. Политика Китая сделала очередной поворот почти на 180 градусов. Не в первый и не последний раз.

«То, что произошло в Сиане, — писал венгерский исследователь Денеш Барач, — остается до сих пор загадкой, но последствия этой драмы предопределили дальнейшее развитие событий в Китае…»[236]

Тем временем Япония готовилась к наступлению. «В середине 30-х годов генеральный штаб армии наряду с «перманентной» разработкой планов войны против СССР приступил к планированию операций по овладению Северным Китаем. В 1935 г. один из таких планов предусматривал сформировать специальную армию, которая включала бы японскую «гарнизонную армию в Китае», одну бригаду из Квантунской армии и три дивизии из состава японских сухопутных сил в метрополии и Корее. Выделявшимися силами намечалось овладеть Пекином и Тяньцзинем»[237].

Японцы еще не представляли, в какое болото они влезают, явно принимая в расчет только низкую боеспособность китайской армии.

«В 1937 г. положение в Китае кардинально изменилось»[238]. Началось полномасштабное нападение Японии на своего азиатского соседа.

«Ночью 7 июля 1937 г. севернее моста Лугоуцяо, близ Пекина, возникла перестрелка между китайскими солдатами и японскими военнослужащими из состава так называемой «гарнизонной армии в Китае». Согласно японской версии, это был инцидент, который якобы по вине китайской стороны был расширен до масштабов войны»