Эпос о Гильгамеше - [16]

Чем бы потоп тебе делать,

Лучше лев бы явился, людей поубавил!

Чем бы потоп тебе делать,

Лучше волк бы явился, людей поубавил!

Чем бы потоп тебе делать,

Лучше голод настал бы, разорил бы землю!

Чем бы потоп тебе делать,

Лучше мор настал бы, людей поразил бы!

Я ж не выдал тайны богов великих —

Многомудрому сон я послал, и тайну богов постиг он.

А теперь ему совет посоветуй!“

Поднялся Эллиль, взошел на корабль,

Взял меня за руку, вывел наружу,

На колени поставил жену мою рядом,

К нашим лбам прикоснулся, встал между нами, благословлял нас:

„Доселе Утнапишти был человеком,

Отныне ж Утнапишти нам, богам, подобен,

Пусть живет Утнапишти при устье рек, в отдаленье!“

Увели меня вдаль, при устье рек поселили.

Кто же ныне для тебя богов собрал бы,

Чтоб нашел ты жизнь, которую ищешь?

Вот, шесть дней и семь ночей не поспи-ка!»

Только он сел, раскинув ноги, —

Сон дохнул на него, как мгла пустыни.

Утнапишти ей вещает, своей подруге:

«Посмотри на героя, что хочет жизни!

Сон дохнул на него, как мгла пустыни».

Подруга его ему вещает, дальнему Утнапишти:

«Прикоснись к нему, человек да проснется!

Тем же путем да вернется спокойно,

Через те же ворота да вернется в свою землю!»

Утнапишти ей вещает, своей подруге:

«Лжив человек! Тебя он обманет:

Вот, пеки ему хлеба, клади у изголовья,

И дни, что он спит, на стене помечай-ка».

Пекла она хлеба, клала у изголовья,

И дни, что он спит, на стене отмечала.

Первый хлеб его развалился,

Треснул второй, заплесневел третий,

Четвертый – его побелела корка,

Пятый был черствым, шестой был свежим,

Седьмой – в это время его он коснулся, и тот пробудился.

Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:

«Одолел меня сон на одно мгновенье —

Ты меня коснулся, пробудил сейчас же».

Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:

«Встань, Гильгамеш, хлеба сосчитай-ка,

И дни, что ты спал, тебе будут известны:

Первый твой хлеб развалился,

Треснул второй, заплесневел третий,

Четвертый – его побелела корка,

Пятый был черствым, шестой был свежим,

Седьмой – в это время ты пробудился».

Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:

«Что же делать, Утнапишти, куда пойду я?

Плотью моей овладел Похититель,

В моих покоях смерть обитает,

И куда взор я ни брошу – смерть повсюду!»

Утнапишти ему вещает, корабельщику Уршанаби:

«Не тебя пусть ждет пристань, перевоз тебя пусть забудет,

Кто на берег пришел, тот к нему и стремися!

Человек, которого привел ты, – рубище связало его тело,

Погубили шкуры красоту его членов.

Возьми, Уршанаби, отведи его умыться,

Пусть свое платье он добела моет,

Пусть сбросит шкуры – унесет их море.

Прекрасным пусть станет его тело,

Новой повязкой главу пусть повяжет,

Облаченье наденет, наготу прикроет.

Пока идти он в свой город будет,

Пока не дойдет по своей дороге,

Облаченье не сносится, все будет новым!»

Взял его Уршанаби, отвел его умыться,

Добела вымыл он свое платье,

Сбросил шкуры – унесло их море,

Прекрасным стало его тело,

Новой повязкой главу повязал он,

Облаченье надел, наготу прикрыл он.

Пока идти он в свой город будет,

Пока не дойдет по своей дороге,

Облаченье не сносится, все будет новым.

Гильгамеш с Уршанаби шагнули в лодку,

Столкнули лодку на волны и на ней поплыли.

Подруга его ему вещает, дальнему Утнапишти:

«Гильгамеш ходил, уставал и трудился, —

Что ж ты дашь ему, в свою страну да вернется?»

А Гильгамеш багор уже поднял,

Лодку к берегу он направил.

Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:

«Гильгамеш, ты ходил, уставал и трудился, —

Что ж мне дать тебе, в свою страну да вернешься?

Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,

И тайну цветка тебе расскажу я:

Этот цветок – как тёрн на дне моря,

Шипы его, как у розы, твою руку уколют.

Если этот цветок твоя рука достанет, —

Будешь всегда ты молод».

Когда Гильгамеш услышал это,

Открыл он крышку колодца,

Привязал к ногам тяжелые камни,

Утянули они его в глубь Океана.

Он схватил цветок, уколов свою руку;

От ног отрезал тяжелые камни,

Вынесло море его на берег.

Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:

«Уршанаби, цветок тот – цветок знаменитый,

Ибо им человек достигает жизни.

Принесу его я в Урук огражденный,

Накормлю народ мой, цветок испытаю:

Если старый от него человек молодеет,

Я поем от него – возвратится моя юность».

Через двадцать поприщ отломили ломтик,

Через тридцать поприщ на привал остановились.

Увидал Гильгамеш водоем, чьи холодны воды,

Спустился в него, окунулся в воду.

Змея цветочный учуяла запах,

Из норы поднялась, цветок утащила,

Назад возвращаясь, сбросила кожу.

Между тем Гильгамеш сидит и плачет,

По щекам его побежали слезы;

Обращается к кормчему Уршанабиз

«Для кого же, Уршанаби, трудились руки?

Для кого же кровью истекает сердце?

Себе самому не принес я блага,

Доставил благо льву земляному!

За двадцать поприщ теперь уж качает цветок пучина,

Открывая колодец, потерял я орудья, —

Нечто нашел я, что мне знаменьем стало: да отступлю я!

И на берегу я ладью оставил!»

Через двадцать поприщ отломили ломтик,

Через тридцать поприщ на привал остановились,

И прибыли они в

Урук огражденный.

Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:

«Поднимись, Уршанаби, пройди по стенам Урука,

Обозри основанье, кирпичи ощупай —

Его кирпичи не обожжены ли

И заложены стены не семью ль мудрецами?»

Таблица XI. «О всё видавшем» – история Гильгамеша. Согласно древнему подлиннику списано и сверено.