Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти… - [5]
И получилось на удивление быстро (у Престина) — и в Архангельск съездить, и обратно.
А поскольку губернатор в докладе командира 'Лейтенанта Скуратова' увидел трезвый и взвешенный взгляд на произошедшее (без всяких там глупых умозаключений, 'но факт остаётся фактом'), то посовещавшись с морскими чинами, решили организовать патрулирование и дозор силами охранных судов, для прояснения необъяснимого случая.
Какое судно получит это задание, сомнений ни у кого не возникло. Так как было видно, что начавшийся весенний лов трески потребует усиленного присутствия скоростных ботов-крейсеров в противодействии норвежским браконьерам, а тихоход 'Скуратов' самое оно!
— Что ж, голубчик…, - Николай Георгиевич Бюнтинг признаться себе, не знал, как лучше обращаться к капитану Престину.
'Люди те же, чины и звания такие же, — мелькнуло в любопытных глазах нового губернатора, — но тут, на севере, все разговаривают и относятся друг к другу немного иначе. Что вроде бы проявляется неуловимо, но заметно…, сторонним взглядом'.
— Так, что Константин Иванович, как говориться — чья инициатива, тому и выполнять, — Бюнтинг слегка развёл руками, — на мой взгляд — сухопутного и невоенного человека, совершеннейшая полумера, но в ваших северных…, полярных условиях я совершенно несведущ. Да и повода пока горячиться не нахожу, несмотря на усилия газетчиков раздуть 'японскую' панику. Однако коль изыщите нечто любопытное, всенепременно извещайте меня, в любое время дня и ночи-с.
Вот и получилось (повторяясь) — быстро, несмотря на встречи-чаепития, прощания, напутствия-инструкции, вёрсты санные пути…
И судно, по прибытию в Александровск, к новой вылазке по велению губернатора, стараниями портового начальства, старпома и команды было справно и готово.
Задачу 'Скуратову' с экипажем поставили бесхитростную и не сложную, не включающую в себя преследование по льду, либо по воде — просто подойти к границе ледового поля и курсировать в дозоре. Вдруг вернётся…
Престин не стал высказывать сомнения, что неизвестный корабль может и вовсе не возвращаться. Или вообще уйдёт другим маршрутом, учитывая с какой лёгкостью он взламывал лёдяное поле.
Ответил по-военному 'есть', и откланялся.
Что ещё можно сказать? Откуда появились фотоснимки так и не выяснили (никто и не пытался). Хотя чего уж там — пара 'норвежцев' и один 'англичанин' в Екатерининскую гавань заходило, пока суть да дело. И где бродяжничали, чего видели — они не особо распространялись. Стало быть, кто-то из них.
…и дорога! Фа'та
Снегом белым всё укрыла
И несет, словно на крыльях
Куда-то…
И вот же чертовщина какая, мы только на третьи сутки примерно сообразили, после того как облазили Землю Александры и ближайшие острова, куда…, верней в 'когда' нас занесло.
Пусть это и было самое простое решение, но в той ситуации вполне в логике — пошли утверждённым маршрутом, взламывая лёд и мозг: что же с нами всё-таки произошло?!
Кто-то потирал ушибленные углы человеческого тела, кто-то затылки — всё с тем же вопросом: 'что за фигня!?', поминая 'белый свет в глаза' перед тем как потерять сознание…
— Всё вокруг стало ну точно, как кинолента засвечивающаяся, и-и-и…, бац…! — Взъерошено прокомментировал главмех. Сам он любитель-кинооператор ещё с лохматых времён, вот у него и возникли первые ассоциации.
Это было самое точное описание последнего, что успели выхватить многие перед отключкой.
Иногда ветер с севера подхватывал повышенную влажность, тянул сыростью, и шхуна покрывалась белым пушком изморози. Дым из трубы смешанный с паром, оседал на полуюте, такелаже грот-мачты грязными сосульками, которые при волнении бились друг о друга мелодичным звоном. Боцман периодически гонял матросов счищать лишние наросты.
Не смотря на упрямый 'норд', нахлёстывающий встречной волной в левую скулу, 'Скуратов' уверенно держал 9 узлов.
Волнение было небольшим — балла 4 — 5, но иногда нос судна слегка вздрагивал, сорокаметровая шхуна плавно перекатывалась на длинной волне. И если прислушиваться к работе машины казалось что в такие моменты она меняла тональность — перестук слегка учащался, затем растягивался и опять…
— Будь мы на ровной воде, я бы не удивился, если наш старичок выдал бы свои паспортные, как на мерной мили верфи 'Братьев Самуда', - прячась от пронизывающего ветра, мичман, тем не менее, излучал удовольствие, — что скажете Константин Иванович?
— А с чего вдруг такая ходкость?
— Уголёк-с! Старший механик говорит, хороший нам уголёк-с загрузили давеча в порту.
По прошествии вторых суток ход пришлось сбавить — 'норд' гнал отколовшиеся от ледяного массива сначала мелкие айсберги, затем стали попадаться более крупные экземпляры. Их удачно обходили стороной, но получив пару раз основательный 'бумс' в железные обводы корпуса от мелких ледяных обломков, Престин приказал перейти на 'средний'.
Ходовая рубка не особо возвышалась над шкафутом, поэтому при опасном маневрировании необходимо было выходить на открытый мостик, основательно утеплившись, естественно.
Долго вахтенных сигнальщиков на холоде не держали, регулярно загоняя в тёплое отогреться и попить горячего чая.
Как правило, планы, составленные на бумаге в штабах, сталкиваясь с реальностью, никогда не срабатывают так, как задумывались. И зачастую «заказанную музыку играют не по тем нотам». И вот корабли 1-й Тихоокеанской эскадры покидают Порт-Артур, выходя в море, навстречу японским силам, навстречу генеральному сражению. Удастся ли Витгефту в новой редакции выстоять? Успеет ли Рожественский так, как задумывалось, вступить своим отрядом в решающий момент? Или адмирал Того сможет разбить русских по частям…
Арктика. Безлюдная снежная пустыня, где время заледенело между «вчера» и «сегодня», посреди «давно» и «ныне». Где пропадали корабли и целые экспедиции, где и поныне можно ждать чего угодно, когда необъяснимая аномалия вдруг выбрасывает современное российское судно ледового класса из этого самого «сегодня» во «вчера». Во «вчера», где за бортом… на дворе 1904 год со всеми историческими реалиями: Российская империя, Русско-японская война, Николай II, адмирал Рожественский….
Тяжелый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» проваливается из наших времён в недалёкое прошлое, в южную Атлантику и оказывается вблизи границы двухсотмильной зоны одной маленькой, но очень забавной войны. И волей-неволей ввязывается в драку. Это событие полностью перевернуло известную нам историю, создав возможность сохранения Советского Союза. Но враг не дремлет, и разворачивается военная операция, которая затронет сразу несколько стран, сталкивая в стычке прямых и вечно-потенциальных противников «полей холодной войны».
Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» проекта «Орлан», обладающий (благодаря атомной энергетической установке) завидной автономностью. Несет на вооружении 20 мощных противокорабельных ракет, 94 дальнобойные и 272 зенитные ракеты ближнего радиуса действия. Не считая противоминных средств, 30 торпед, трёх вертолётов и артиллерии…ТАРК «Пётр Великий» проваливается из наших времён в недалёкое прошлое, в южную Атлантику, оказавшись вблизи границы двухсотмильной зоны одной маленькой, но такой любопытной войны.
Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» провалился из наших времён в южную Атлантику 1982 года неподалеку от территории Фолклендского конфликта – двухсотмильной зоны англо-аргентинской войны. Советское руководство открестилось от них, британцы объявили пиратами, и экипаж корабля был вынужден вступить в войну под аргентинским флагом. Но когда спецслужбы США узнали о необычном происхождении корабля, янки вынудили Аргентину отказаться от его помощи и попытались захватить ценный артефакт. И командир крейсера принял решение уходить в Тихий океан с конечной целью – база ВМФ СССР во Вьетнаме (Камрань)
Политические интриги и шпионские игры, дерзкие действия резидентуры ЦРУ в Москве. Параллельно с этим развертывается и продолжается Фолклендский конфликт между Великобританией и Аргентиной, которой СССР все же решил оказать помощь – своими советниками и поставками боевой техники.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Начну с того, что меня грохнули. Чертов ментовской снайпер срезал прямо на оживленной автостраде и в итоге моя тушка ровным слоем размазалась по передку несущегося грузовика... но это не важно. Важно то, что я попал... не знаю куда я попал, но точно попал! И что теперь делать? Ответ прост: То, что умеешь. А я умею многое, в частности - резать всех, кто против меня. Кем я стану? Убийцей-маньком? Охотником за головами? За чудовищами, что развелись в этом мире в воистину огромных количествах? Или меня банально сожрут? Это не имеет пока значения.
"Человек, которому всегда везло." Вторая часть "Мы ничего им не должны!" Россия, которую мы потеряли.
1913 год. Шестнадцатилетнюю Дороти выдают замуж за богатого незнакомца. Но девушка идет против воли матери и сбегает со свадьбы. Она случайно встречает Эша, который прибыл из будущего. Ни о чем не догадывающаяся Дороти тайно пробирается на его самолет, чтобы оказаться подальше от прежней жизни. Так она неожиданно попадает в мир Эша. 2077 год. Города разрушены и затоплены, мир находится на грани уничтожения. Только Эш и несколько смельчаков не оставляют надежды все исправить. Они раз за разом отправляются в прошлое, чтобы изменить ход событий. Дороти решает помочь новым друзьям.
Ехал Грека через реку… не так. Поехал мужик в командировку… опять не так… Строитель-прораб, в возрасте далеко за сорок, на междугороднем шоссе попал в серьезное ДТП и… очнулся на том же месте, но в позапрошлом веке. Он не ученый, не историк, не спецназовец, обычный обыватель. Выяснив, куда его занесло, пытается выжить, слиться со средой, при удаче вернуться. Но что из этого выйдет и выйдет ли…
Сентябрь две тысячи пятнадцатого года. Роман, сорокалетний житель российской провинции, идёт за грибами, и попадает в нешуточную передрягу — его атакует матёрый секач. Кровавая схватка: кабан повержен, герой, сильно пострадав, впадает в кому. Из состояния между жизнью и смертью Романа, как обладателя очень интересного ножика, демоны переносят в прошлое, и он оказывается на территории средневековой Руси в тысяча четыреста пятьдесят третьем году.