Эпоха тьмы - [6]

— Но как же Пятая? — запротестовал Ураф. — Они будут отрезаны от остальных, если Семнадцатая не прикроет их с фланга.

— Выполняйте! — приказал Рем.

— Вы обрекаете воинов на бессмысленную смерть, — бросил Гонория, стискивая пальцами край графопостроителя. — Я не могу стоять и смотреть, как вы в полном безумии теряете этот мир и лучших, храбрейших людей нашего легиона.

— Вы обсуждаете мои приказы? — поинтересовался Вентан.

— Вот именно, черт побери! — огрызнулся Гонория, не успев опомниться. Капитан Двадцать третьей сделал глубокий вдох. — Я знаю, что вы сделали на Калте, Рем. Черт, мы все уважаем вас за это, и примарх вам благоволит. Он ждет от вас великих дел, но ведь это безумие! Вы понимаете?

— Оспаривая мои приказы, вы оспариваете распоряжения примарха, — тихо ответил Рем. — Вы действительно этого хотите, Гонория?

— Ничего я не оспариваю, — осторожно произнес Гонория. Он обвел рукой место на проекции Прандиума с ужасающей тактической ситуацией. — Но как эти маневры смогут остановить Пожирателей Миров? Мясники Красного Ангела пожирают Прандиум, и вы помогаете им это делать.

Рем промолчал в ответ. Внутренне соглашаясь с Гонорией, он должен был верить: примарх знает, что делает. Пытаться постичь работу разума, унаследовавшего совершенство Императора, было практически невыполнимой задачей. Полет воображения, интуиция и логика, на которую способен примарх Ультрамаринов, непостижимы для всех. Кроме другого примарха. Но Рем не был уверен, что кто-то из братьев Робаута Жиллимана способен превзойти его великий стратегический дар.

И все же то, что примарх придумал и передал им, удастся, если каждая шестеренка в механизме будет крутиться в нужном направлении. А Гонория, несмотря на всю свою отвагу и доблесть, нарушает работу механизма. Этого допустить нельзя. Не сейчас!

— Вы отстранены, Гонория, — сказал Рем. — Покиньте пост и передайте командование своему заместителю.

— Вентан, подождите! — начал Эвексиан.

— Вы хотите присоединиться к Гонории? — перебил его Рем.

— Нет, капитан Вентан. — Эвексиан коротко поклонился. — Но вы должны признать, что ваши приказы выглядят несколько… противоречивыми. Вы знаете это, я вижу по глазам.

— Все, что мне нужно знать, — это то, что за моими приказами стоит авторитет примарха, — ответил Рем. — Или кто-нибудь из вас полагает себя умнее нашего прародителя? Может ли кто-то сказать, что разбирается в нюансах боевых действий лучше, чем наш отец?

Молчание было ответом, которого ждал Рем.

— Тогда выполняйте мои приказания! — закончил он.

Прандиум пылал. Значки поменьше, обозначавшие Ультрамаринов, гасли по мере гибели отделений, а воспаленная краснота пиктограмм Пожирателей Миров медленно растекалась, подобно лужам крови. Ни одна часть Прандиума не осталась нетронутой. Прекрасные дикие леса южных провинций превратились в засыпанные радиоактивным пеплом пустыни, от хрустальных скал на востоке исходило токсическое излучение — на его исчезновение понадобятся тысячи лет. Великолепные города из золотистого мрамора лежали в руинах: орбитальные заградительные бомбы стерли их с лица планеты.

То, что началось как планетарная война, распалось на тысячу локальных сражений между разрозненными воинскими соединениями. Ультрамарины сражались на расстоянии всего нескольких миль друг от друга, но словно в разных мирах.

У Рема было ощущение падения в бездну. Он уже жалел о своем решении отстранить Гонорию от командования. Не он ли сам говорил Баркхе о пользе демагогии? Разве не должен каждый руководитель внимать голосу несогласных, чтобы задуматься о правильности принимаемых решений?

Рем разглядывал карту, выискивая хоть какие-нибудь признаки положительного исхода боя и гадая, где ошибся, что сделал не так и какой аспект учения примарха не учел. Он реагировал на каждое изменение, скрупулезно следовал новым доктринам, и все же Прандиум вот-вот будет навсегда потерян.

— Бросьте вперед Тринадцатую, — сказал Рем. Это автоматическая память включила еще одно наставление примарха. — Помогите Семнадцатой и прикажите Одиннадцатой перегруппироваться, чтобы обойти с фланга Пожирателей Миров, наступающих на Тардонис. Пусть вступают в бой и удерживают их на месте.

— Сделано, — отозвался Ураф.

— Велите Восьмой группировке отойти к границе провинции Иксиан. Отрядам Механикум и саперам строить временные укрепления, — добавил Рем, когда очередные тактические данные поступили в его педантичную память. Схема исчезла, и он начал понимать, насколько уязвимы позиции Пожирателей Миров. Пришлось заплатить кровью и жизнями, чтобы довести их до этого, но теперь стало очевидно, насколько сбалансирована великая стратегия.

— Чтобы одержать величайшую победу, надо идти на величайший риск, — сказал ему примарх посреди радиоактивной пустыни Калта.

— Вы никогда не рисковали, — возразил Рем.

— Ты просто не знаешь, — ответил Жиллиман.

Когда неисчислимое множество вариаций, отображенных на графопостроителе, хлынуло в обрабатывающие центры сознания Рема, в его мозгу вспыхнули все ответы и необходимые маневры. Он слышал, что величайшие из полководцев — те, кто делает меньше ошибок, но это ерунда. Величайший полководец — тот, кто просчитывает каждую случайность и