Эпоха раздела. Начало. Книга 1 - [31]

Рядом с чанами лежали подходящие им по размеру железные крышки с маленькими полукруглыми ручками сверху. С потолка свисали многочисленные крюки, предназначенные для подвешивания мясных туш. Тут же стояло множество глиняных кувшинов, которые сейчас были совершенно пусты, и несколько деревянных ящиков, которые могли быть использованы для хранения овощей, ягод и трав.

Глядя на всю эту утварь, Чанг еще раз по достоинству оценил искусство местных кузнецов. Чтобы так растопить серебро и так ровно покрыть им изнутри грубую железную поверхность чанов, нужно владеть подлинным мастерством.

Чанг никогда прежде не встречал ничего подобного и даже не сразу понял, что перед ним именно серебряное покрытие, но что это серебро – он нисколько не сомневался.

Наг принес мясо. Еще раз все тщательно взвесив, Чанг пришел к выводу, что в погребе оно точно не пропадет. Мяса было много, и если им удастся зажарить еще пару окороков, то его точно хватит на весь обратный путь. Мясо уложили в один из посеребренных чанов и накрыли крышкой.

Чанг двинулся к выходу, но внезапно обратил внимание на стены погреба. Они начали как будто светиться. Он приказал затушить факел, и его солдаты ахнули.

От стен шло слабое изумрудное сияние, лица и руки разведчиков приобрели зеленоватый оттенок. Сияние было очень мягким и настолько красивым, что Чанг непроизвольно сел на скамью и принялся рассматривать неспешные переливы света, обволакивающие его со всех сторон. То же самое проделали и все остальные.

Воздух в погребе был необычайно свеж, хотя ему полагалось быть затхлым, и Чанг уже в который раз за сегодняшний день поймал себя на мысли, что все здесь пропитано магией – и даже обычный погреб для хранения продуктов.

Он не спешил уходить – глаза впитывали малахитовое мерцание, и на него хотелось смотреть вечно. Но недаром Чанг посвятил изучению колдовства долгие годы и вышел целым и невредимым из множества магических передряг – всегда, когда он сталкивался с необъяснимым, он старался быть настороже.

Вот и сейчас одна его половина заворожено следила за переливчатой игрой света, в то время как вторая отстраненно и холодно наблюдала за поведением первой. И когда ощутила, что вокруг происходит что-то странное и пугающее, подала сигнал опасности.

Чанг мотнул головой, полностью приходя в себя. Он оглянулся вокруг и увидел, что его солдаты блаженно спят, поникнув головами и сладко и безмятежно посапывая.

Краем глаза Чанг уловил в малахитовом свечении какие-то странные тени, резко выпрямился, поднял с земли погасший факел и быстро щелкнул огнивом, высекая искры.

Факел тут же занялся огнем, и Чанг мельком уловил, как большая, похожая на громадную летучую мышь призрачная фигура, стремительно всосалась в дерево стен и пропала. Одновременно погасло и колдовское свечение.

Чанг быстро растолкал одного солдата за другим. Они просыпались с явной неохотой, и ему стоило больших трудов привести их в чувство.

Нужно было убираться из этого места как можно скорее. Чанг чувствовал, что таинственное колдовство, обитавшее здесь, может в любой момент вернуться и повторить атаку. Пока свет факелов защищает их, но как только он погаснет, они окажутся беззащитными перед коварной и, скорее всего, очень древней магией.

Они резво взобрались по лестнице и теперь отдувались, глядя друг на друга с обескураженным видом. Можно было не сомневаться: назад в погреб они уже вряд ли сунутся – ну, разве что очень прижмет, и только под защитой света факелов.

Когда дверь за Чангом (он шел последним) захлопнулась, командир почувствовал, что призрачное нечто шло у него по пятам и уже готово было вырваться наружу, но что-то его удержало, и оно убралось обратно в глубину погреба.

И это нечто было очень могущественным, и Чанг обругал себя последними словами за то, что так бездумно подверг себя и своих солдат смертельной опасности. Опасность была именно смертельной – он уже не сомневался.

Утешало только одно – все-таки они выбрались живыми и невредимыми и в дальнейшем предпримут все меры предосторожности.

Теперь, уж точно, можно было идти отдыхать. Прошедший день уходил в небытие, оставляя после себя массу вопросов и ни одного ответа.

Назавтра с самого утра стартует турнир. Им предстояло проявить свои навыки в рукопашных схватках, а это будет интересно.

Как и любой воин, Чанг постоянно упражнялся в борьбе без оружия, обоснованно полагая, что такое умение в степи будет совсем нелишним. Здесь могло случиться всякое, а искусство обходиться без меча и кинжала никогда не помешает.

Кроме того, борьба была любимым развлечением степняков, и Чанг в свое время приложил все силы, чтобы стать лучшим. И его войны могли за себя постоять – так что за них он тоже был спокоен.

Он приказал всем ложиться спать. Им нужно было просунуться пораньше, чтобы накормить и напоить лошадей, неторопливо позавтракать и быть на лобном месте до начала состязаний.

Чанг поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет завтрашнего дня, возбужденный предвкушением битвы.

Его солдаты были крепкими, выносливыми, закаленными воинами, а он сам – если и не самый лучший в роду, то все равно – мало нашлось бы таких, кто мог с ним соперничать на равных.