Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498) - [69]
Библиотека Берли, по-видимому, отражает его собственные интересы, и он мог приобрести некоторые из томов, перечисленных в описи, в то время, когда был наставником Ричарда, однако примечательно то, что в этой библиотеке нет ни одного произведения Чосера, хотя они должны были хорошо знать друг друга. Гораздо труднее судить о том, насколько соответствовало интересам своего владельца собрание Глостера, хотя стоит отметить, что в завещании его супруги Элеаноры, дочери и сонаследницы Хамфри де Боэна, графа Херефорда (ум. 1373 г.), для которого были выполнены знаменитые «Боэнские псалтыри», упомянуты тринадцать произведений на французском языке. Пять из них были псалтырями, и еще три имели религиозное и назидательное содержание, однако из числа остальных некоторые прежде принадлежали ее мужу и, подобно многочисленным гобеленам, которыми он владел в Плеши, были преподнесены в дар Карлом VI и Филиппом Храбрым. Возможно, что Глостер унаследовал свои интеллектуальные интересы, которые, как кажется, носили преимущественно религиозный и рыцарственный характер, от своего свекра. Он должен был быть подготовлен к должности констебля, которую получил в 1374 г., и чосеровский рыцарь свидетельствует о славе, принесенной Херефордом из крестового похода, с которой пытался соперничать Глостер, равно как и граф Арундел (тесть Херефорда), а также другой зять Херефорда, граф Дерби, впоследствии Генрих IV. Хотя Глостер и Дерби не знали Херефорда лично, память о его славе, по-видимому, поддерживалась его вдовой, глубоко почитаемой дамой, которая, несомненно, принимала живое участие в воспитании детей Генриха IV. Герцогиня Глостер и графиня Дерби обе продолжали по традиции своего отца заказывать манускрипты на религиозные темы, и возможно, что Генрих V унаследовал свой интерес к религии, крестовым походам и литературе в большей степени от своего деда Боэнана, нежели от Плантагенетов. Все дети Генриха IV питали интерес к книгам, хотя Генрих V печально известен своей склонностью присваивать чужие книги, и приобрел многие из принадлежавших ему томов во время военных грабежей. Однако самым незаурядным из трех сыновей Генриха IV был Хамфри, герцог Глостер. Подобно немногим аристократам, таким как Вильям Грей, епископ Или (отправивший Джона Фри в Италию) и Джон Типтофт, граф Вустер, он покровительствовал гуманистам и собирал итальянские книги. Среди секретарей герцога Глостера числились итальянцы Тито Ливио Фруловизи и Антонио Беккариа, он состоял в переписке с Пьером Кандидо, а завещание его книжного собрания Оксфордскому университету наряду со строительством библиотеки для его хранения имело большое значение для последующей традиции английского образования.
Правление Ричарда II обычно считается эпохой наивысшего расцвета культурной жизни в позднесредневековой Англии, и последняя четверть XIV века, несомненно, была отмечена созданием выдающихся художественных и литературных творений. Мы уже видели, что к этому периоду относятся некоторые значительные живописные произведения. В 1394 г. началось строительство Дворцового холла в Вестминстере с ажурной каменной работой вдоль окон в перпендикулярном стиле Генри Йевеля и выполненным Хьюгом Херлендом большим сводом из деревянных арок с подбалочниками и несущими фигурами ангелов. Именно в 80-е и 90-е гг., после двух путешествий в Италию, были написаны величайшие произведения Чосера: «Троил», «Легенда о добрых женах», «Трактат об астролябии» и, прежде всего, «Кентерберийские рассказы». Принято говорить о том, что большинство этих достижений были заслугой Ричарда, который подчинил искусство служению делу английских королей и «божественности, которая отличает короля», отринул воинские заслуги отца и деда, стремился к заключению мира с Францией и превратил «таинство» монархии в нечто, принадлежащее исключительно ему самому. Однако личный вклад короля сложно подтвердить документально.
О трудностях такого рода уже шла речь применительно к королевской библиотеке и «Уилтонскому диптиху», однако не только их содержание и происхождение окутаны мраком. Ни произведения Чосера, ни работы Йевеля и Херленда не могут быть отнесены исключительно на счет патронажа Ричарда. Как Йевель (ум. 1400 г.), так и Херленд (ум. ок. 1406 г.) выполняли объемные и важные заказы в годы правления Эдуарда III и в 1360 г. уже были причислены к дворцовому штату. Положение, которое они занимали как мастер-каменщик и мастер-плотник, обязанные наблюдать за всеми королевскими работами, было результатом административной реформы, проведенной в годы несовершеннолетия короля и приписываемой казначею Англии Томасу Брантингему. И чистая случайность, что по воле судьбы Большой холл Ричарда II сохранил почти тот самый облик, какой он имел к моменту смерти короля, тогда как грандиозные постройки Эдуарда III в Вестминстере и Виндзоре по большей части были снесены или перестроены.
Чосер начал успешное продвижение на королевской службе в придворном штате королевы Филиппы в 1360-х гг. (он женился на одной из ее придворных дам, Филиппе Рое, которая, возможно, тоже была уроженкой Эно), и после смерти королевы он был не меньшим обязан Эдуарду III и Джону Гонту, чем Ричарду. Одна из его ранних работ — «На смерть герцогини» — была написана как плач по первой жене Гонта, Бланке Ланкастерской (ум. 1369 г.). Именно в эти годы Чосеру были пожалованы ежегодные ренты и земли, которыми он владел большую часть своей жизни, тогда же он прошел военную службу в войсках, сражавшихся во Франции (1359–1360 и 1369 гг.) и, по-видимому, в Испании (1368 г.), и выполнял дипломатические поручения во Франции (1368 и 1377 гг.) и Италии, где посетил Геную и Флоренцию (1372–1373 гг.), а также Ломбардию (1378 г.). Однако Чосер не был только придворным поэтом, и большое влияние на его литературный талант оказало знание практической жизни. Как сын и внук лондонских виноторговцев, впоследствии ставший контролером мелких заказов на поставку вина и торговых операций лондонского порта, он был знаком с миром торговли и деловых отношений. Он служил своему времени как мировой судья и член парламента от Кента, он прожил жизнь сельского джентльмена, однако Лондон был его излюбленным местом пребывания. Чосер никогда не посещал университет, но он разбирался в вопросах, обсуждавшихся клириками на факультетах, и независимо от того, было ли у него формальное юридическое образование, Чосер владел языком права. Круг его чтения поражает своим диапазоном. Он был прекрасным знатоком классических авторов, знал раннесредневековые переложения классических мифов и разнообразную латинскую литературу средних веков в области поэзии, истории, философии и науки. Уже говорилось о том, что Чосеру были известны произведения его французских современников, а после путешествия в Италию сферу его интересов пополнили произведения Данте, Петрарки и Боккаччо. Чосер не придумывал свои истории, но он рассказывал их так, как никто прежде, под его пером марионеточные персонажи фаблио превратились в живых людей. В отличие от Фруассара, чьи интересы и симпатии ограничивались аристократическими кругами, в которых тот вращался, Чосер был знаком с жизнью и взглядами всех слоев общества, и в «Кентерберийских рассказах» ярко проявились его знание мира, необычайно широкий круг чтения и наблюдательный ум. Удивительной особенностью французского королевского патронажа был его официальный характер. В той или иной степени он проявился во всех областях искусства, однако пользовались наибольшим престижем и первыми приобрели официальный статус должности мастеров-каменщиков и мастеров-плотников, руководивших строительством. Уже сам масштаб осуществляемых ими работ, необходимые финансовые издержки и осведомленность в инженерном искусстве автоматически выделяли их в особую категорию художников, и поскольку здания регулярно требовали осмотра и ремонта и непрерывно достраивались и перестраивались, довольно рано возникла необходимость в учреждении официальных и более или менее постоянных должностей. На протяжении XIV века в организации королевского строительства набирала силу тенденция к специализации и централизации, что привело к более четкому разделению административной и технической сферы при проведении различных строительных работ. Уже в самом начале XIV века надзор за административным управлением строительством поручался секретарю королевских работ (
