Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть (1328-1498) - [15]

), формально никогда не могли отнять эти земли при заключении договора или в иной ситуации. Во много раз более важной была уступка, состоявшая в том, что возвращенное английскому королю герцогство в будущем должно было оставаться в его власти на условиях вассального оммажа. До этого был принесен только простой оммаж[5], а за Гасконь, по-видимому, не было даже и его. Эти новые отношения, как было оговорено в соглашении, обязывали герцога исполнять воинскую службу, предоставляя в распоряжение короля Франции войска во время ведения им внешних и внутренних войн и не оказывать помощи его врагам. При этом, заботясь об интересах торговли шерстью, английский король должен был поддерживать дружественные отношения с Фландрией, союз с Кастилией, который обеспечивал безопасность Гаскони, а французские короли с 1295 г. были союзниками Шотландии — во всех этих странах Франция проводила политику, абсолютно противоположную английским интересам. Кроме того суверенитет короля Франции давал ему право не только принимать прошения о пересмотре судебных решений, вынесенных должностными лицами герцога Гасконского, но и разрешать споры между подданными того и другого монарха. Подлинной целью договора 1259 г., включавшего положение об обязательном вассальном оммаже английских королей, было пресечение всех попыток, которые те могли бы предпринять для управления герцогством без вмешательства Парижа или проведения независимой внешней политики. Медленно, но неуклонно и, возможно, лишь отчасти представляя себе, к чему приведут их действия, короли Франции в XIII и в начале XIV века сокращали феодальные права герцога, низводя их до простого землевладения, превращая свой сюзеренитет в суверенитет и заменяя тезис «nulle seigneur sans terre (нет сеньора без земли)» тезисом «nulle terre sans seigneur (нет земли без сеньора)».

Для короля Англии такая ситуация была неприемлема. Принесение оммажа, независимо от того, какие обязательства это налагало на английского монарха, само по себе было обременительно и вызывало возмущение, поскольку ставило его в подчиненное положение, а территориальные условия договора, в соответствии с которым должен был быть принесен оммаж, так и не были в полном объеме выполнены французским государем. Поэтому английский король пытался отсрочить совершение оммажа или избежать его, придать ему двусмысленную форму, переложить эту обязанность на своего сына — что, в свою очередь, вело к дальнейшему ухудшению англофранцузских отношений. Английский король искал возможность уклониться от исполнения своих обязательств, реорганизовав управление делами герцогства, сведя к нулю число апелляций, поступавших в Париж, поручив сенешалю Аквитании раздачу должностей местным чиновникам, наделив своих наместников в герцогстве высшей судебной властью и самолично рассматривая апелляции в Англии. Его юристы даже видели возможность уклониться от подразумеваемого договором 1259 г. признания французского суверенитета в том, чтобы объявить Гасконь аллодом[6]. Однако английский король не мог приостановить перемены, в ходе которых Франция превращалась из старого феодального королевства в централизованную монархию и которые не могли не отразиться на фундаментальных отношениях между королевством английского монарха и его владениями во Франции. Война вспыхнула в 1294 г., когда Эдуард I отказался явиться в Париж, чтобы держать ответ по поводу спора между гасконскими и нормандскими моряками; за ней последовала война 1324 г., когда один из вассалов герцога сжег бастиду Сен-Сардо на территории, на которую претендовал король Франции. В каждом из этих случаев французы конфисковывали герцогство и лишь частично возвращали его по прошествии нескольких лет. Различные договоры, заключавшиеся между 1259 и 1337 гг., только умножали проблемы, которые они должны были решать, и все попытки, предпринятые с тем, чтобы уладить разногласия юридическим путем, — в 1306 г. в Монтрейле, в 1311 г. в Периге и в 1322 г. в Ажене — были обречены на провал из-за несовместимости требований сторон, поскольку французские представители, исходя из притязаний своего короля на верховную власть, настаивали на том, что роль судей должны исполнять они. У проблемы англо-французских отношений не могло быть простого решения, поскольку король Англии, являясь суверенным правителем в пределах своего острова, был вассалом короля Франции за герцогство Аквитанское. Если в теории было возможно разграничить две независимые ипостаси английского монарха, то осуществить это на практике не удалось.

В 1328 г. трудности, вызванные спорным престолонаследием, усугубили положение дел, сложившееся в результате французского суверенитета над Аквитанией. В последующем десятилетии англо-французские отношения еще более осложнились из-за событий в Шотландии, когда открытое вторжение Эдуарда III в эту страну в 1333 г. с целью захвата претендента на престол Эдуарда Баллиоля вызвало цепную реакцию, в результате которой мир в Европе оказался под угрозой. В 1334 г. Филипп оказал теплый прием изгнаннику Давиду II, девятилетнему старшему сыну Роберта Брюса. Придав тем самым реальное содержание недавно возобновленному старинному франко-шотландскому союзу, он потребовал, чтобы Давид был включен во все общие соглашения с Англией, попытался выступить в роли арбитра между Эдуардом и шотландцами и в следующем году снарядил для изгнанного короля несколько кораблей, чтобы совершить безрезультатное нападение на Нормандские острова. Когда в 1336 г. папа Бенедикт XII отменил крестовый поход (в котором французский король, скорее всего, принимал только финансовое участие), Филипп перевел флотилию (по официальной версии, она должна была доставить его на Восток) из Лангедока в Нормандию, и, по-видимому, Эдуард был убежден в том, что он готовит крупномасштабное вторжение, чтобы оказать помощь шотландцам. Считая войну неизбежной, он стал искать союзников. В мае 1337 г. тщательно снаряженное посольство, располагавшее, по всей видимости, неограниченными финансовыми возможностями, было отправлено в Валансьенн, главный город Эно, графства, где родилась супруга короля. В скором времени графы Эно, Гельдерна, Берга, Клеве и Марка, пфальцграф Рейнский, маркграф Юлихский и курфюрст Бранденбургский пообещали Эдуарду свое содействие — хотя и за определенную плату. Проследовав далее во Франкфурт, послы в результате переговоров заключили соглашение с императором Людовиком, который тоже пообещал английскому королю военную поддержку, и когда немногим более года спустя Людовик сделал Эдуарда главным императорским наместником в Германии и Галлии (