Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса - [10]

Теперь же все изменилось. Всего за полвека один печатный станок превратился в сеть из 250 типографий по всей Европе, и общая сумма созданной за полторы тысячи лет европейской письменной культуры увеличилась вдвое. В следующие 25 лет она снова увеличилась вдвое. Рост контента стал из градуального экспоненциальным.

Итоги

Появление этого нового средства, типографской печати, неумолимо вытеснило устаревшие прежние методы.

Оно перевернуло экономику изготовления книг, превратив то, что когда-то было бесценным артефактом, в общедоступный дешевый товар. Немецкий писатель Брант (1457–1521) заметил в 1498 г.: «С помощью печатного станка человек в одиночку может произвести за день столько же, сколько раньше он мог бы переписать от руки за тысячу дней» [9]. И он не преувеличивал. В 1483 г. типография Риполи брала три флорина за подготовку и издание тиража «Диалогов» Платона в формате quinterno (пять листов бумаги, сложенных пополам в виде блокнота). Писец просил меньше, скажем, один флорин, но он производил только одну копию. А типография Риполи выпускала за меньшее время 1025 экземпляров [10].

Сеть типографий в Европе (1500)

Greg Prickman (2008). The Atlas of Early Printing. University of Iowa Libraries. По материалам atlas.lib.uiowa.edu

Печать способствовала стандартизации обучения. Раньше каждая книга была уникальной. Разные шрифты, иллюстрации и номера страниц, преднамеренные и непреднамеренные вставки, пропуски и другие особенности – все это означало, что двух абсолютно идентичных копий одной книги не существует. Книгопечатание не устранило эти особенности полностью, но значительно сократило их количество. Теперь, когда люди изучали Цицерона, они с большей вероятностью читали один и тот же текст, а если один экземпляр каким-то образом погибал, у ученых оставалось много заслуживающих доверия запасных копий. Это имело далеко идущие последствия, не в последнюю очередь для науки и ее новых отраслей: ботаники, астрономии, анатомии и медицины. Совместимые с печатным станком ксилографии и гравюры заменили выполненные вручную иллюстрации. Впервые появилась возможность снабжать почти идентичными детализированными изображениями, чертежами и картами разбросанных по всему свету ученых и мореплавателей. Подробные, насыщенные информацией изображения, такие как иллюстрации к сочинению Везалия «О строении человеческого тела» (De humani corporis fabrica libri septem, 1555), детально изображающие строение мышечной системы человеческого тела, до Гутенберга были просто невозможны.

Типографская печать сделала возможным распространение сложной визуальной информации

Андреас Везалий (1543). De humani corporis fabrica libri septem. Basil: Johann Oporinus. Из архива Национальной медицинской библиотеки США

Книгопечатание сделало знания доступными. До эпохи книгопечатания знание больше напоминало огороженный сад. Большинство текстов было написано на латыни (перелезть через этот забор могли лишь образованные представители знати), а опыт в университетах и в ученичестве передавали устно. Новые написанные на понятном национальном языке и пестрящие картинками книги сделали знания «общими», распространили их среди подмастерьев, лавочников и клерков, пробудили в населении интерес к грамотности и чтению[5]. Вместе с тем широкое издание книг, посвященных истории, философии и миру природы, дало ученым возможность обойти академические рогатки. «Почему стариков следует предпочитать молодым в наше время, когда молодые люди посредством прилежной учебы могут получить те же знания?» – интересовался монах Джакомо Филиппо Форести (1434–1520) в 1483 г. [11]. Многие молодые люди задавались тем же вопросом. Один из выдающихся астрономов XVI в. Тихо Браге (1546–1601) обучился своему искусству самостоятельно, в основном по книгам, которые публиковали Коперник и другие ученые.

Книгопечатание расширило и географический диапазон распространения знаний. В XV–XVI вв. Европа была занята в основном обнаружением и присвоением природных и человеческих ресурсов на других континентах, но вместе с тем она сама добавила в этот котел один крупный ингредиент: западные знания и идеи. Дешевые и легкие, книги преодолевали огромные расстояния. Indulgentiae ecclesiarum urbis, путеводитель до Рима (основное место паломничества в западном христианском мире), был к 1523 г. продан в 44 латинских изданиях и 20 изданиях на национальных языках по всей Европе и Средиземноморью [12]. Печатные гравюры из Антверпена в начале XVI в. можно было найти всюду, куда заплывали европейцы, в том числе в Индии, Китае, Японии, Мексике и Перу, – через них местные художники знакомились с европейскими формами и художественными стилями [13]. Вооруженные Библией миссионеры распространяли европейские и иудеохристианские представления о суверенитете, собственности, Боге, грехе и спасении, в также отношениях человека с природой в колониях Нового Света и среди азиатских торговых партнеров [14].

Книгопечатание также расширило спектр контента, доступного для общественного потребления, и степень участия общественности в его создании. Первыми были набраны и отпечатаны религиозные тексты. Потом пришла очередь римских писателей (Цицерон, Вергилий, Ливий, Гораций). Вслед за ними были изданы более ранние греческие авторы (сначала на греческом языке, потом на латыни), а затем их труды переиздавались снова и снова, на этот раз на национальных языках (в основном на французском, английском и итальянском). Сочинения древнегреческих авторов пережили Средневековье в редких, часто неточных переводах, но в XV в. в западных библиотеках стали появляться полные греческие тексты. Ученые отправлялись в Константинополь (в то время находившийся под греческим владычеством) и восстанавливали их из достоверных источников. Когда Константинополь пал под натиском турок, этот ручеек превратился в мощный поток. Греческие художники и ученые, недовольные османским владычеством, устремились на Запад, в Италию, держа под мышкой потрепанные томики Платона и Птолемея. Неожиданно классическое греческое наследие вернулось в целостности и первоначальной ясности, вызванное к жизни переводчиками – носителями языка. Западноевропейские интеллектуалы жадно набросились на сокровищницу античных достижений в области философии, математики, астрономии, биологии и архитектуры. Благодаря книгопечатанию прошлое было заново открыто, а его ценности сохранены в переводах для нынешнего и будущих поколений.