Медлить было нельзя, он ринулся напролом через широкое полотно дороги и к собственному удивлению добрался до противоположной стороны целым и невредимым. Полицейский с любопытством следил, как Форрестер обернулся и посмотрел назад.
Астронавт с выражением восторженной радости повторно взмахнул кнутом. За ревом ховеркаров Форрестер отчетливо расслышал крик Уитлоу.
Уитлоу пытался вставать, но его вновь и вновь валили наземь удары кнута, которые наносил их благодетель из космоса. После очередной попытки кнут оставил на лице Уитлоу кровоточащую отметину. Еще одна попытка очередное падение, и Уитлоу затих.
Форрестер отвернулся и заплакал.
"Я имею на это полное право", - отчаянно твердил он себе. Кто может равнодушно наблюдать, как друга забивают насмерть? Особенно, когда ты лишь по счастливой случайности не оказался на месте жертвы.
Но он еще не потерял шанс стать жертвой.
Форрестер побежал и оказался в крепких металлических объятиях полицейского.
- Человек Форрестер, - сказал фараон, неотрывно глядя в его глаза. Доброе утро. Вам поступило сообщение.
- Отпусти! - закричал Форрестер.
- Зачитываю сообщение, - неумолимо продолжал полицейский. - Человек Форрестер, согласны ли вы принять повторное предложение по найму? Оно поступило от того, кого вы называете Сирианин Четыре.
- Да отпустите же меня, черт подери! - взмолился Форрестер. - Нет. Или да... Я не знаю! Я хочу выбраться отсюда!..
- Ваш перспективный работодатель, человек Форрестер, - сообщил полицейский, разжав лапы, - находится неподалеку. Если вы пожелаете, он готов немедленно встретиться с вами.
- Пусть отправляется ко всем чертям! - прорычал Форрестер, и пошел в единственно возможном направлении, выбранном полицейским, который стоял столбом, указывая на ховеркар сирианина. За ховером Форрестер разглядел нечто среднее между сверкающим грибом и хромовой трубочкой для мороженого. Газовый выхлоп из сопел пригнул головки маков в сторону Форрестера. Аппарат стремительно приближался к нему. Форрестер замер как вкопанный и с явным опозданием увидел скафандр, а за стеклом шлема сверкало кольцо зеленых глаз.
Это был его сирианин. Что-то блеснуло и ужалило Форрестера.
Форрестер очнулся на земле и смотрел на круговые движения скафандра с реактивной тягой.
- Я не обещал вернуться и работать на тебя, - сказал он.
Сирианин молчал, длинное щупальце, ужалившее Форрестера, вяло извивалось сбоку.
- Не слишком уж и нужна мне работа, - пробормотал он, пытаясь закрыть глаза.
Сирианин ввел в тело очень странное вещество, сообразил Форрестер, чувствуя, что не может двигаться. А сирианин начал менять облик.
Он уже не был похож на сирианина...
Через какое-то время он почувствовал, что снова может двигаться.
Форрестер огляделся - он летел в флайере, хихикая без всякой причины над самим собой и наблюдая за пасторальной фермерской идиллией сочных золотистых тонов, которая распростерлась внизу, на земле.
- Дорогой Чарлз, - раздался сзади голос. - Надеюсь, с тобой все в порядке?
- Безусловно, - Форрестер обернулся, улыбаясь, - лишь некоторые моменты вылетели из головы.
- Что конкретно, дорогой Чарлз?
- Например, что произошло с сирианином? - Он рассмеялся. - Последнее, что я помню, - он вкатил мне изрядную дозу гипнозоля. Потом мы куда-то полетели... Но ты не поверишь, я не помню, как мы оказались во флайере вместе с тобой. И еще. Я не понимаю, почему ты оделась в такое необычное одеяние, Эдне.
Эдне молчала, хитро поглядывая на Форрестера. Глаза ее были подведены ослепительно зеленым.
Форрестер больше не смеялся.
- Все так запутано, - извинился он. - Прости, но я в очередной раз все напутал.
Она промолчала, потому, что была занята: всеми своими глазами она изучала приборную панель флайера, экраны высвечивали сектора зеленой поверхности, а сплошная линия очерчивала маршрут их полета.
- Дорогой Чарлз, - внезапно произнесла она. - Готов ли ты приступить к выполнению запрограммированных задач?
- Каких еще запрограммированных задач?
Вопрос явился ошибкой. Вспышка боли, взорвавшись в голове, разлилась по телу до самых кончиков пальцев рук и ног, отразилась от них и затухающим пульсирующим эхом вернулась в головной мозг. Форрестер завопил; он вспомнил, что зверская боль уже металась в его теле, он вспомнил ее, как вспомнил о своих запрограммированных задачах.
- Ты - Эдне Бенсен. Ты хочешь, шутки ради, чтобы я нелегально провел тебя на космический корабль. Я должен доставить тебя на борт корабля, а затем подсоединить данный тобой командный блок в навигационный контур, а потом хранить молчание, иначе шутка не удастся и боль вернется.
- Дорогой Чарлз, - прогремел пустотело-резонирующий голос, - ты готов приступить к исполнению запрограммированных задач.
Боль стихла. Форрестер откинулся на спинку кресла, кружилась голова, тошнило. Он был стопроцентно ослеплен и ошарашен. Неужели мозг перешел грань нервного срыва? Хотя это неудивительно - после всего пережитого им.
Шутка Эдне не выглядела смешной. Но в этот момент мозг Форрестера не был чересчур проницательным. Возможно, дело заключалось не в шутке, а в ее оценке.
