Эпоха мобильных телефонов - [56]

– Значит, Евгений Васильевич решил искать любовника, – подвел итог Баринов. – Разумно. А с Лариковой что думает делать?

– У него это как-то невнятно прозвучало. По-моему, он поверил, что Ларикова не убивала, а только нашла труп. Но она будет сидеть, пока нет никого на замену. Кажется, Сухарев не может полноценно работать, когда у него в камере подозреваемый не заперт.

– А я не поняла, нам зачем распечатку ждать до завтра? – спросила Нина. – Я позвоню, попрошу сделать за последние три месяца. А пока можно посмотреть ту, что вчера получили.

Чашки-блюдца немедленно сдвинули в сторону, а на столе расстелили уже знакомую распечатку. На сделанные Ниной пометки мы внимания не обращали – переговоры между Кораблевой и Лариковой нас сейчас не интересовали. Соединенными усилиями мы искали номер телефона, который мог бы принадлежать любовнику Кораблевой.

– Может, вот этот? – Нина подчеркнула ногтем одну из строчек. – Хотя не знаю. Для любовника он слишком редко звонит. И она тоже.

– Такая, значит, любовь, – пробормотал Гошка. – А чего звонить, если отношения отлажены? Чего деньги зря тратить? Может, они созванивались только тогда, когда проблемы возникали.

– Мне больше нравится вот этот, сотовый, – показала я. – Вряд ли Кораблева своему любовнику на домашний звонила.

– Почему?

– Не знаю. По-моему, это как-то неприятно. А если жена трубку возьмет? Что тогда делать?

– Ничего, – снисходительно объяснила Нина. – Если трубку берет жена, то надо молчать и дышать в трубку.

И почему она сегодня такая веселая? Кириллов, что ли, на нее так действует?

– А я считаю, что в таком случае логичнее пользоваться сотовым телефоном.

Наверное, я сказала это слишком резко, Ниночка удивленно посмотрела на меня и притихла.

– Имеет смысл проверить оба, – вынес решение шеф. – Нина, займись. И запроси данные за последние… в общем, за какой срок дадут, столько и проси. А вы, ребята, не мешайте ей. Идите пока к себе, эту бумажку еще поутюжьте.

Мы с Гошкой послушно убрались в наши «апартаменты». Я думала, что Витька уйдет или останется с Ниной, но он предпочел присоединиться к нам. Распечатку снова расстелили на столе, теперь на Гошкином, и продолжили изучение. Времени это заняло не слишком много – Татьяна Кораблева не отличалась болтливостью. Мы обнаружили не больше десятка номеров, причем только с владельцами трех Кораблева разговаривала больше одного раза. На всякий случай Гошка передал Ниночке третий подозрительный номер и с чистой совестью начал рассказывать, какое место занимают телефонные разговоры во взаимоотношениях влюбленных. Он как раз перешел к сказанным по телефону и получившим огласку словам принца Чарльза, обращенным к Камилле Паркер-Боулз, когда в дверь деликатно постучали.

– Да-да, – мгновенно откликнулся Гошка, – заходите! Мы тут как раз атомную бомбочку собираем, но вы заходите, не стесняйтесь!

Дверь приоткрылась, и в узкую щель протиснулся Сергей Лариков.

– Здравствуйте. – Он отвесил нечто вроде общего поклона. Потом сфокусировал взгляд на мне и поклонился отдельно: – Здравствуйте, Рита.

Мы, как вежливые люди, ответили и замолчали, ожидая продолжения. Я имею в виду, что если человек пришел, то, наверное, не для того, чтобы топтаться на месте, придерживая дверную ручку, и сопеть. По идее, он должен что-то сказать. Вот мы и ждали, что Лариков нам скажет.

– Извините. – Сергей понял, что в этой игре в молчанку нас трое на одного, и сдался, заговорил: – Гоша, я прошу прощения, но у меня частное дело.

– Нет проблем. К нам только с частными делами и ходят. Кстати, как Игорь? Пришел в себя?

– В общем да. Но все еще спит. Врачи сказали, что это на несколько дней, остаточные явления… Он сейчас у мамы. В смысле у моей мамы.

Быстро же Сергей оправился от потрясения. Несколько часов назад он глаз не мог с ребенка спустить, в школу с ним ходить собирался, а сейчас – пожалуйста, оставил дома. Правда, под присмотром бабушки.

– Понятно. – Судя по ехидной усмешке, Гошка тоже оценил пластичность психики Ларикова. – Что у тебя за дело? Излагай.

– Но я… Извини, Гоша, это совсем частное дело, личное. Я бы хотел поговорить с Ритой наедине. Пожалуйста… – Он перевел взгляд на Кириллова и добавил неуверенно: – И вы тоже… пожалуйста.

Витька вышел молча. Гошка, разумеется, не удержался:

– Только не начинайте разговор, пока я подслушивающее устройство не включу.

Он одарил Ларикова нежной улыбкой и аккуратно закрыл за собой дверь.

Сергей переступил с ноги на ногу, спросил неуверенно:

– Он серьезно?

– Шутит, – строго ответила я. – Прослушивание частных разговоров – это вторжение в личную жизнь, а следовательно, нарушение закона.

– Понятно. – Сергей с сомнением оглянулся на дверь, за которой скрылся Гошка.

Судя по тому, что он подошел ближе и понизил голос, я его не убедила.

– У меня к вам действительно частный разговор. В смысле насчет личной жизни…

Я слегка отодвинулась и указала на стул, который только что освободил Витька:

– Садитесь.

Сергей пробормотал что-то невнятно-благо-дарственное, присел на краешек стула и замер, преданно глядя мне в глаза. Словно дрессированный пудель, ожидающий команды. Он что, собирается начать за мной ухаживать? Да еще таким способом? Я представила себе, что этот чересчур раскормленный пудель ходит за мной по пятам, пытаясь сделать сальто каждый раз, когда на него упадет мой взгляд, и поежилась: