Эпоха крестовых походов - [6]

Свободные крестьяне. В крупных поместьях, наряду с крепостными, искони жили и свободные люди; во времена империи это были так называемые колоны, позднее — также германские литы. Чтобы обозначить обитателей поместья, хартии говорили: «Как свободные, так и крепостные».

Свободные, в противоположность крепостным, не были ничем обязаны господину; они зависели от него только как от собственника, потому что жили на его земле. Это были вечные фермеры или арендаторы. Их держание было отрезком большого поместья, который они обрабатывали при условии уплаты определенного тягла, сходного с нашей арендной платой, или известной части сбора, подобно на шим фермерам. В противоположность фермеру или арен датору, их положение было утверждено навсегда: собствен ник не мог ни отнять у них землю, ни увеличить их повинности. При условии уплаты исконной дани они могли свободно распоряжаться своим держанием, завещать его по своей воле, отчуждать и даже (по крайней мере, во Франции) делить на части.

Находившиеся в наиболее благоприятных условиях пла тили только определенную годовую сумму, ценз, или цензив (оброк), размер которой был установлен в незапамят ные времена и. вследствие обесценивания денег, сделался очень незначительным. Большая часть несла различные по винности, иногда изменявшиеся, иногда даже произвольные, но сделавшиеся правильными в силу обычая. Часто сеньор за наличные деньги соглашался заключать «наемный» договор, освящавшийся хартией, по которому каждая повинность ограничивалась известной цифрой или определенной пропорцией. Держатели обращались в «нанимателей». Воз можно, что в XIII в. еще оставались свободные держатели, подверженные произвольным оброку и барщине, но их было, без сомнения, очень немного.

Многочисленные в некоторых провинциях гости также были свободными людьми;их название указывает на проис хождение от чужеземцев, допущенных в поместье, вероят но, для того, чтобы распахивать еще не обработанные земли.

Нормандские bordiers, английскиеcottagers, германские kossath были мелкие держатели, жившие в хижинах, лишен ные крупного скота и платившие за свое держание более барщинами, нежели податями.

Количественное отношение различных классов кресть ян колебалось по странам и временам. Вначале преобладали, по-видимому, крепостные, по крайней мере, на севере. Но их число постоянно уменьшалось. Крепостной класс был остатком античного рабства и германского крепостного состояния, прикрепленным к земле землей же; но он перестал пополняться, потому что людей более не обращали в рабство. Каждая освободительная хартия, выданная рабс кому селению, сокращала территорию господства крепост ного права, и затем эта территория уже более не увеличи валась, потому что свободная земля никогда не становилась опять рабской. В наиболее цивилизованных странах (в Ита лии, Южной Франции, Нормандии) с более быстрым про цессом развития крепостное право прекратило свое суще ствование в XII столетии; там оставались только свободные крестьяне.

Сеньориальная эксплуатация. Отличительной чертой средневекового крестьянина является его зависимость от собственника деревни, называемого по-латыни dominus, по-немецки — Неrr, по-французски — seigneur. Этот собственник может быть крупным или мелким, рыцарем, графом или королем, воином, епископом, аббатом или ж енщиной, отно шения между ним и крестьянами остаются те же. Они всегда основываются на праве сеньора требовать от своих крестьян оброка и услуг, взамен чего не имеет по отношению к ним никаких других обязанностей, кроме одной — оставлять в их владении свою землю. Это называлось эксплуатацией (само слово относится к тому времени).

Каким образом она установилась? Это один из самых спорных вопросов средневековой истории, и документы слишком малочисленны и плохо изучены, чтобы сделать возможным его решение. Организация крупного поместья по самому своему характеру делала неизбежным принуж дение держателей к уплате оброка и отправлению барщины и подчинение их приказчику собственника. Это явление мы наблюдаем еще и в настоящее время. Но на деле достоверно известны примеры эксплуатации, установленной путем захвата или насилия: примеры должностных лиц, обращав ших в право вечной собственности права своей должности (например, право взимать дорожную пошлину, реквизицию или штрафы); светских владельцев, которые заставляли пла тить себе десятину, учрежденную первоначально в пользу церкви; сеньоров, требовавших оброка с крестьян чужого поместья под предлогом охраны, то есть в обеспечение от их же собственного грабительства; наконец, собственников, незаконно увеличивавших повинности своих держателей. Как возникло в той или другой деревне то или другое обяза тельство ее обитателей? Или даже, какая доля во всем строе феодального порядка принадлежит насилию, захвату и об ману, и какая — первоначальному праву собственника? На это могла бы ответить нам только статистика, а она никог да не будет составлена. Однако мрак, покрывающий зачат ки этого строя, не мешает нам составить себе ясное поня тие о нем, как он установился в XIII столетии. Некогда крестьяне умели отличать повинности, признанные закон ными, от взысканий незаконных, введенных путем насилия или обмана и носивших у них название «дурных пошлин» (mauvaises coutumes; это выражение встречается особенно часто в XI в.). С течением времени обычай узаконил «дурные пошлины» и закрепил все обязательства крестьян. Эти обязательства, называвшиеся позже неточно