Эпоха крестовых походов - [4]
От этой деревни зависит территория (на севере Франции ее называют finage), границы которой остались те же, какие имело древнее поместье. Часто случалось, что в течение веков поместье распадалось между несколькими соб ственниками, которые делили между собой усадебную зем лю и крестьян; но территория, как и поселок, остаются неизменными. Повсюду, как в Германии, так и во Франции, границы поместья вследствие долгой привычки сделались неподвижными; большинство поместий обратилось в совре менные коммуны. Таким образом, крупные собственники минувшего времени начертали план и создали основную единицу современного деления Франции.
Так как — особенно в Германии — оставались еще пустынные земли и нерасчищенные леса, то в течение всех средних веков, преимущественно в XIII столетии, возникали новые селения; но они устраивались по образцу старых.
Территория деревни, за исключением запасной земли, разделена между крестьянами, которые передают свои участки от отца к сыну. Если в некоторых областях Германии и существовал в древности обычай время от времени соединять все земли и делить их заново между жителями, что еще вовсе не доказано, то в течение средних веков этот обы чай исчез повсюду и держания из рода в род оставались в одних и тех же семьях.
Держание очень редко представляет цельный кусок зем ли в одной меже: обычно оно состоит из нескольких полос, разбросанных по различным частям территории и имеющих форму длинных узких лент, какие еще теперь можно видеть на равнинах Северо-восточной Франции и Западной Германии, где до сих пор сохранился традиционный способ разверстки полей. Раздробление часто восходило ко временам первоначального устроения поместья; оно соответствовало трехпольной системе, очень распространенной в IX и Х столетиях (озимое, яровое и пар). С течением времени оно еще усиливалось, потому что держатель, по крайней мере во Франции, имел право подразделять свое держание, лишь бы только новые владельцы продолжали отбывать повинности. Число участков, как и число держателей, могло возрастать беспредельно, поскольку это допускали продовольственные силы территории. Как только переступали эту границу, голод или эпидемия восстанавливали равновесие между количеством населения и количеством припасов. В Германии держания часто становились неделимыми, и, начиная с ХП в., здесь образовался класс зажиточных крестьян.
Было бы нелепо пытаться определить количество сельского населения Европы, даже в ХШ столетии, потому что документы и недостаточно полны, и мало достоверны. Можно только, опираясь на пример Индии и мусульманских стран, предположить, что население, будучи бедным, пло довитым и прикрепленным к земле, должно было достиг нуть очень большой густоты.
Все сельское население обозначали одним названием: rustici (крестьяне), vilains, Bauer (хлебопашцы). Смысл, который придавали во Франции слову vilain, ясно показы вает, что остальные классы общества не делали различия между крестьянами и всех их объединяло одно и то же чувство презрения. Между тем, этот низший класс представ лял собой смесь людей, занимавших первоначально совершенно различные положения, и это различие оставило еще так много следов, что образовались две группы, обозначав шиеся во французских актах того времени двумя различны ми словами: рабы и свободные.
Крепостные (serfs) были потомками или, по крайней мере, преемниками древних римских рабов (servi). Но в те чение веков их положение постепенно улучшилось. Господин был в то же время собственником: он видел в крепост ном лишь сельскохозяйственное орудие и не требовал от него ничего, кроме извлечения выгоды из его поместья. Сельских крепостных более не продавали; они могли вступать в брак и оставались бессменно в одном и том же поместье, начиная собой здесь поколения хлебопашцев. Каждая семья получа ла от господина дом и участок земли, которые и переходили из рода в род, так как господин отказывался от права взять их обратно. Крепостной сделался держателем. Тем самым, ког да крепостные были переведены на роль хлебопашцев и когда господин перестал требовать от них личной службы, рабство было превращено в крепостное состояние, тогда как, наоборот, в России XVIII в. помещики, отрывая своих крепостных от земли и обращая их в лакеев и горничных, вновь создали рабство, подобное античному.
Крепостной не получал своего держания как безвозмез дный дар; собственник, оставшись его господином, требовал от него более тяжелых оброка и барщины, часто опре деляемых им по произволу. По меткому выражению того времени, крепостной был «taillable et corveable a merci» (по винен оброком и барщиной по всей воле господина). Однако сила обычая в средние века была так велика, что часто он определял, в конце концов, даже размеры повинностей крепостных: собственник не мог требовать от них больше того, что они искони платили. Наоборот, не всегда нужно было быть крепостным, чтобы быть повинну оброком по всей воле господина.
