Эпоха Красной Звезды - [38]

- Надеюсь, через неделю. Для вас Львова сошьет форму, для солдат возьмем ее на Мосфильме. Снимаем танк и пробежку солдат по пересеченной местности. Потом соединим эти кадры с антивоенным митингом и добавим кадры из американского фильма. Должно получиться очень эффектно.

Александра задумчиво кусает губу, видимо представляя это в красках

- А концертный номер?

- Потом займемся хореографией. Но сначала клип. Он должен выйти как можно скорее, в преддверии наших гастролей. В моих планах – успеть сделать еще один клип – на «Japanese Girls», но там уже все съемки будут исключительно в аэропорту, возможно, твоих девчонок тоже задействуем. Третий клип мы уже сняли в Лондоне на «Почтальона». Там процессом руководит наш продюсер Майк Гор, но вроде бы накладок не должно быть. Весь отснятый материал скоро перешлют в Москву, а здесь будет только окончательный монтаж и наложение звука.

В студии начинается обед, и все потихоньку потянулись в столовую. Я пользуюсь удобным моментом, чтобы остаться одному в кабинете. Но через пару минут дверь кабинета распахивается и на пороге появляется Альдона. Лицо ее не предвещает мне ничего хорошего.

В глазах подруги лед, на скулах проступил злой румянец.

- Витя, откуда вообще нарисовалась эта группа?

- Об этом тебе лучше спросить своего отца.

- В смысле…?

- В том смысле, что это он посоветовал Клаймичу Александру Валк и ее группу. Я здесь совершенно ни при чем.

- Отец…?!

Альдона растеряна, и в глазах ее уже не лед, а так …легкая изморозь. Но претензии еще не исчерпаны до конца.

- Она ведь тебе понравилась …как женщина?

- А разве это имеет значение, когда на кону успех нашего коллектива? Или ты считаешь, что я как Татьяна Геннадьевна должен отбирать для нас только тех танцовщиц, которые не выдерживают с вами конкуренции?

- Нет, но…

Лучшая защита, как известно – нападение. И перехватывая инициативу, я тут же перехожу в атаку.

- Аля, а тебе кто разрешал перекрашивать волосы в брюнетку?

- Ну, это же мое личное дело – в какой цвет мне краситься.

- Да неужели?! А ты уверена, что зрители тебя узнают в таком виде? Ты вообще представляешь, что начнется, если каждая из вас станет перекрашиваться и стричься, как ей в голову взбредет?!

- Какое это вообще имеет значение?

- А ты не понимаешь? Правда, не понимаешь?!

Девушка в недоумении пожимает плечами, и я взрываюсь в приступе показного негодования:

- В нашей группе три солистки - три разные девушки, которые внешне отличаются между собой. Понимаешь, отличаются! Зритель должен запомнить вашу внешность, а это в первую очередь цвет и длина волос, и уже потом цвет глаз, рост и пр. приметы. Ваших имен и фамилий он может и не помнить, для него вы: Блондинка, Брюнетка и Шатенка. Понимаешь? И пока каждая из вас не станет яркой личностью на сцене, так оно и будет. Если завтра кто-то из вас взбрыкнет и уйдет со сцены, то для зрителя абсолютно ничего не изменится. На место брюнетки придет новая брюнетка, и шатенку мы с Клаймичем заменим именно шатенкой.

Алька вспыхивает, но молчит, лишь губы недовольно сжимает. Что, не нравится правда? Ладно, подсластим пилюлю

- Сейчас из вас троих наиболее запоминающаяся - Блондинка. Потому, что она - самая яркая и стильная изо всех трех девушек. А ты взяла и одним махом перечеркнула все то, над чем мы полгода работали! И, как назло, сделала это именно сейчас, когда у тебя начинает появляться свой собственный репертуар, ты стала выделяться на общем фоне, и нам нужно ехать на гастроли. Ну, как я должен на эту глупую выходку реагировать?!

Альдона виновато отводит взгляд и опускает голову. Вот так-то моя красавица наезжать на своего руководителя! Думаешь, у меня к вам претензий нет? Минуту мы молчим, потом Альдона подходит ближе, утыкается лбом в мое плечо.

- Прости… я правда, не подумала. Хотела порадовать тебя, ведь говорят, что мужчины любят разнообразие.

Вздыхаю и прижимаю дуреху к себе. Ларчик то просто открывался.

- Любят… но не до такой же степени?

- Я завтра же все исправлю!

- Солнышко, пощади свои волосы, а то еще вылезут клоками.

- Нет, нет! Света сказала, что мой цвет можно вернуть в любой момент, это хорошая натуральная краска.

Она поднимает лицо и грустно смотрит мне в глаза

- Тебе совсем не понравилось? Вот совсем-совсем?

- Я люблю тебя такой, как ты есть. Самой красивой блондинкой Москвы.

– Почему только Москвы?

– Потому что самая красивая блондинка Союза – это Люда Сенчина. Кто я такой, чтобы спорить с самим Генсеком?

Алька фыркает и запускает руки под мою рубашку.

- Правда, любишь…?

Вместо слов я отстраняюсь от нее и подхожу к двери, закрывая ее на ключ. Лучшее доказательство мужского интереса - это секс, что я немедленно и демонстрирую. Вот такая я сволочь. В глазах стоит Саша, а руки тянутся к моей «снежной королеве», и ничего с этим не поделаешь. Мое тело помнит Альдону и хочет ее, а она с готовностьюотзывается на мои ласки.

- Я так скучала по тебе…

- И я…

В этот момент я говорю чистую правду – если я о ком и мечтал в Кельне, то именно о ней, о ее подтянутом теле я вспоминал по ночам. Не о Вере. Последний разговор с Верой перед Кельном вообще оставил неприятный осадок, и он словно перевернул страницу в наших отношениях. За все время поездки я ни разу не думал о ней. Ну, как отрезало. А вот Алька… Секс получается бурным и приправлен острой ноткой риска. Рядом за стеной работает секретарша и это придает ему пикантности. В какой-то момент мне даже приходится развернуть девушку спиной, чтобы иметь возможность одной рукой обхватить ее под грудью, а другой надежно зарыть ей рот, из которого вырываются громкие стоны.