Эпоха катастроф - [4]
За секунду я стал мокрым, как мышь, так было жарко. Единственное желание — скорее убраться отсюда. Но как уйти, не узнав, для чего все это делается? На мой вопрос один из проходчиков покрутил пальцем у виска: нашел, мол, время и место. Но потом сжалился, позвал старшего дозиметриста.
На наше счастье им оказался наш земляк Ю. И. Косарев (нынешний председатель Волгоградской областной организации Союза инвалидов Чернобыля). Оказалось, в шахте бетонируют стену под фундаментом реактора, прокладывают трубы, по которым будет циркулировать жидкий азот для его охлаждения. Упаси Бог, если расплавленное топливо прорвет стенку реактора… Помимо труб охлаждения, по стенам шахты прокладываются кабели электропитания, приборы контроля.
Вскоре мы были отправлены домой, благо заканчивались сроки нашей двухнедельной командировки. Уезжали с чувством исполненного долга, хотя так и не раскрыли до конца тайну взрыва на четвертом энергоблоке. Скорее всего, это навсегда останется тайной XX века.
ГЛАВА 3
ОН СПУСКАЛСЯ В РЕАКТОР
В 1986 году на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции после завершения испытаний по выбегу ротора турбогенератора произошел взрыв. Его мощность в 105 раз превысила мощность ядерного оружия, примененного в Хиросиме и Нагасаки. В атмосферу было выброшено более 40 различных видов радионуклидов. Загрязнение распространилось на территорию Беларуси, Украины и России.
Сразу после катастрофы погиб 31 человек, а 600 тысяч ликвидаторов, принимавших участие в тушении пожаров и расчистке территории, получили высокие дозы радиации. Согласно официальным данным радиоактивному облучению подверглись почти восемь миллионов 400 тысяч жителей Беларуси, Украины и России. Свыше 500 тысяч человек погибли от последствий облучения. Авария на ЧАЭС стала самым масштабным техногенным инцидентом в истории человечества.
Каждая секунда событий 26 апреля 1986 года и последующих первых дней ликвидации изучены досконально. Вместе с тем Чернобыль за 26 лет оброс невероятным количеством слухов, легенд, домыслов, не имеющих никакого отношения к действительности. О Зоне говорят, как о совершенно «неземной» среде обитания. Где за деньги можно все — и к реактору пробраться, и в двухголовых лосей пострелять, и в автомобильных гонках на пустых дорогах поучаствовать… Странно — люди, интересующиеся Зоной как явлением, охотно верят в абсурдные слухи и фантастические истории, но не замечают правды. А подлинные чернобыльские «невероятности» есть, и они действительно поражают воображение.
Главные чудеса Зоны отчуждения — чудеса героизма и самопожертвования, которые 26 лет назад здесь были обыденностью.
Константин Павлович Чечеров — физик, старший научный сотрудник Института общей ядерной физики Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». Его в составе группы специалистов откомандировали в Зону по распоряжению академиков Александрова и Легасова, входивших в состав правительственной комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы и ликвидации ее последствий. Перед Чечеровым поставили ответственную задачу — изменить температуру в реакторном зале четвертого энергоблока.
Вот что рассказывает ученый: «Служба внешней разведки Советского Союза раздобыла за границей дистанционный термометр — прибор, с помощью которого можно измерять температуру в плоскости сканирования на расстоянии до 600 метров. Легасов поручил мне подготовить работу с этим шпионским термометром. Сначала речь шла о работе с вертолета: нужно было попытаться с борта оценить температуру в шахте реактора».
Академики из правительственной комиссии боялись, что пожар в реакторе вызовет радиоактивное заражение огромной территории. На самом деле расплав затух сам по себе — под воздействием воздушного охлаждения. Но члены комиссии даже себе не могли признаться в том, что ошиблись.
Они утверждали, что в зале сохраняется высокая температура, и из обломков топливосодержащих масс сформировался так называемый урановый кристалл, способный прожечь фундамент и уйти глубоко под землю. Чтобы предотвратить это, отряд горнопроходчиков, состоящий из метростроевцев и шахтеров, по заданию комиссии проложил под реактором туннель с бассейном-теплообменником. В него должны были закачать жидкий азот для охлаждения уранового кристалла. Позже выяснилось — расчеты оказались ошибочными, никакого кристалла в разрушенном зале не было, расплав застыл в первые часы после взрыва. Возмущению сотрудников станции и самого Чечерова не было предела, потому что академики объяснили свои несбывшиеся опасения не математическими расчетами, а… впечатлениями от американского блокбастера «Китайский синдром».
Константин Чечеров уже после первого полета к реактору заявил членам комиссии — внутри блока нет пожара. Расплав остыл.
«Полетел днем. Лето было в 1986 году очень жаркое, температура воздуха — примерно 35 градусов. Я сверху смотрю — действительно, здание прогрето до 35, а в шахте реактора всего 24 градуса, значит, плавиться ничего не может. Раз 40 мы вокруг шахты пролетели, результат — совершенно вопреки расчетам».
