Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.) - [64]

Се же сказаша намъ самовидцы, въ то время бывше тамо….Того же лета быстъ силенъ моръ силенъ, въ Смоленце створиша 4 скудельницы и положиша во дну 16 тысящь, а въ третьей 7000, а въ четвертой 9 тысящь, се же бысть по два лета.

Того же лета въ Новеграде Стефанъ Твердиславичъ и Иванъ Тимофеевичъ разкорастася съ Водовикомъ посадникомъ, и биша Ивана Тимофеевичя слуги Водовиковы, и заутра вече бысть на Водовика на посадника, и разграбиша домъ его. Водовикъ же посадникъ оскорьбися, и собра Новъграде весь на Iвана Тимофеевича, и на Якима Луюановичя, и на Прокота Яковличя, и сихъ осудиша домы ихъ на разграбление, а Ивана Тимофеевичя убиша и въ Волховъ ввергоша, и иныхъ многихъ смерти предаша. И разгневася Богъ, и опустоша землю, и поиде дождь отъ Благовещеша до Ильина дни, день и нощъ, и возста студенъ, и быша мрази велици, и поби всяко жито, и купиша хлебъ по осми кунъ, а четвертъ ржы по 20 гривень Новгородцкихъ, а в-ыныхъ местехъ пустыхъ селскыхъ четвертъ ржы по 30 гривенъ, а пшеница по 40 гривенъ Новгородцкхъ, а овса четвертъ по 12 гривенъ, и бысть моръ въ людехъ отъ глада великъ, яко не мощи и погребати ихъ….Гладъ же наипаче простеся не точiю въ Новеграде, но и по всей земли Русской, точiю кроме единаго Шева, и толико гневъ Божт бысть, яко не точiю мертвыа человеки ядяху, но и живыа человечеки другъ друга убиваху и ядяху, а еже конину, и пси, и кошки и иная такова, где кто палезъ, ядяше, инт же мохъ, и сосну, илемь, и кору липовую и листь ядяху. Злт же человеци, где аще слышаху у кого жито, силою прихожаху въ место такое, грабаху и убиваху, и протреся гневъ Божт, и помроша люди по всей земле, имъже не бе числа. Сiя же бысть по два лета 7-мъ и во 8-мъ» [ПСРЛ 10: 99–102].

Если обратиться к отечественной традиции интерпретации «мора лета 6737–6738», то здесь доминирует точка зрения о наличии вспышки инфекционного заболевания, продолжавшегося на протяжении двух лет. Указание на общее количество погибших, массовые захоронения (скудельницы) и хождение в первой половине XIII в. в Западной Европе различных эпидемий, лишь подтвердило предположение о возможном остром проявлении именно чумы [Богоявленский, 1960: 11; Дебрек, 1905: 10].

Если же обратиться к приведенному в Никоновской летописи описанию бедствий, постигших русские земли, то сразу бросается в глаза, что наравне с уже упомянутыми «элементами», сопутствовавшими любому «средневековому русскому мору», перечисляются: землетрясение, небесные явления и ухудшившиеся погодные условия. Кроме того, как видно из приведенного рассказа «О потрясеньи земли», сами бедствия обозначаются традиционным определением «божим гневом за грехи человеческие». Несомненным плюсом данного рассказа стало подробное указание на конкретное число погибших и названия русских городов. Фактически налицо один из первых примеров систематического описания мора на Руси.

Из всего выше сказанного, можно предположить, что на лицо была, скорее всего, вспышка нескольких эпидемических заболеваний. Причем, если в 1229 г. могла произойти вспышка «Антониева огня», то в 1230 г. вполне могла иметь место, и вспышка упомянутой выше чумы. Впрочем, говорить конкретно о чем-либо без проведения текстологического анализа русских летописных сводов, а также полевых и лабораторных исследований захоронений погибших во время «мора 6737–6738» пока будет преждевременно.

Следующий крупный «моръ» случился в 1237 г. в Псковской земле. «Въ лето 6745. Быстъ знамемв въ солнци августа 3 в полудм; быть таково знамемв: и тма бысть въ солнци съ запада, аки месяць 5 нощги, а со востока светло, и опять съ востока тма быстъ такожде, аю месяцъ 5 нощги, и съ запада светло, и тако исполнися» [ПСРЛ 4, 1915: 214]. Стоит отметить, что в приведенном отрывке нет прямого указания ни на мор, ни на место и время его возникновения. Однако, на эти вопросы позволяет ответить приведенное далее сообщение о походе немецких крестоносцев в Восточную Прибалтику и посылке Псковом 200 воинов. По мнению отечественного исследователя Ф.А. Дербека, возникший в Пскове и Изборске мор, возможно имевший западноевропейское происхождение, скашивает большую часть населения. Смертность была высокой, и, для того чтобы успевать хоронить умерших вовремя близ церквей рылись могилы на 7–8 умерших [Дербек, 1905: 11]. Полноценно доверять этой записи не стоит, так как в тексте работы Ф.А. Дербека не указан первоисточник. Поэтому данное высказывание можно скорее рассматривать как гипотезу, базировавшуюся на знании записей моров, почерпнутых из других летописных источников.

§ 2. Возникновение и распространение « Черной смерти » на территории Золотой Орды и русских княжеств (конец XIII — начало XV вв.)

Дальнейшее комплексное понимание природы эпидемий на Руси без освещения складывающейся на пространствах Великой Русской равнины военно-политической обстановки будет достаточно сложным. К 1250-м г. ханам из рода Джучи удалось при помощи сильной руки объединить обширные территории Западноевразийских степей. Под их властью оказалась огромная территория от Дуная на западе до Иртыша на востоке, от Дербента и Хорезма на юге до Прикамья и Причулымья на севере [Исхаков, Измайлов, 2000: 62–66]. Восхищаясь размерами владений «