Эпоха альтернативно живых - [8]

Он захлопнул крышку, поставил на место запор и, весело напевая себе под нос популярный шлягер «Черные глаза», принялся за работу. Красноглазые лабораторные крысы глядели на него с ненавистью, безуспешно пытаясь зажимать лапами уши.

Так напевая различного рода хиты российской эстрады, читая мужские журналы, Федя не заметил как прошел рабочий день, точнее ночь. Настала пора собираться домой, а может быть и сразу в институт. Он походил кругами по своему рабочему месту, а голове свербила мысль «Зачет, надо как-то сдать зачет!» На пятом повороте вокруг резервуара с мозгом, он принял самое умное решение в своей жизни. «Чтобы сдать зачет нужно ведь не только посмотреть на мозг, но и, наверное, будет замечательно показать его профессору Кузовному. Вот он доволен будет, это будет просто фантастикабл». И вот только Федор было собрался забирать резервуар, в голове словно щелкнуло. «А как я его мимо охраны пронесу? Это трабл! Надо что то срочно придумать». Он заметался по лаборатории словно те крысы, которых он распугивал то «Черными глазами», то «Кайфуем», то еще чем-то.Метания Феди оборвались когда он увидел свою сумку, фасон которой посоветовал ему одногруппник Алекс Даниелс, на сомом деле одногруппника звали Алексеем Даниловым, но представлялся не иначе как Алекс. Федя заметил свою сумку от Dolcy&Gubyanu и решение созрело само собой. «Так сейчас запихну резервуар в сумку, никто и не заметит, сумка-то большая. Это просто вандерфул».

Федор взял свою сумку и вытряхнул ее на стол. Вещи из сумку быстро разделялись на то, что нужно взять, и что не нужно. К первому пункту у Феди относился бумажник, телефон и все, а ко второму пункту всякое барахло вроде блокнота, журналов, учебников. Он сунул телефон в карман джинс, а бумажник отправиться в куртку. Потом он начал засовывать резервуар в сумку. Потратив на эту хитрую операцию минут десять, выматерившись как следует, он гордо взял сумку и повесил на плечо. «Черт, какая тяжелая стала», да сумка значительно прибавила в весе. Но Федор не расстроился, а лишь поправил ее и пошел к выходу из лаборатории. Он прошел через шлюз входа в лабораторию и предстал перед очами вечного охранника дяди Васи. «Все пипец, попал, там, наверно, в лаборатории камер понатыкано»: Федин кадык дернулся вверх вниз сглатывая неприятный комок.

– Федь? – Дядя Вася обратился к лаборанту. – Ты эта можешь мне смску прочитать, а то пришло что-то, а как читать совсем без понятия.

– Да конечно. – Федор смахнул пот со лба. – Так…. ага… Вот, значит «ваш баланс приближается к порогу отключения…» Ну и так далее. Деньги, короче, заканчиваются дядь Вась.

– Ой, спасибо, удружил. – Дядя Вася забрал свой телефон обратно, и стал протягивать Феде его вещи. – Все отработал? Домой или учиться?

– Да учиться сразу поеду, наверное, время-то уже у семи. – Федор забрал куртку и кобуру с травматиком и бодро отправился по коридору. Звук шагов гулко разносился во всю длину секретного тоннеля. Кое где в тоннеле мигали ртутные лампы, и это придавало определенный шарм этому месту, такой дух фильмов ужасов.

Выход из коридора был в одном из подсобных помещений ГУМа, но то была тайна охраняемая как зеница ока. С Феди даже взяли подписку о не разглашении и запретили выезжать из страны. Но Федор как-то не страдал по этому поводу: ни Турция, ни Египет с его зарплатой ему не светили, а съездить на юг отдохнуть он мог и в Абхазию, все равно там паспорта не проверяли.

У второго проходного шлюза Федор приостановился, оглянулся, что бы убедиться не идет ли кто за ним, не заметили ли, что он позаимствовал резервуар с мозгом. В тоннеле никого не было, чему он был рад несказанно. Федор нажал кнопку открывания, загудел небольшой электромотор, скрипнули подшипники, дверь начала открываться. Пространство за дверью было бетонной коробкой полтора на полтора метра, типичный тамбур. Дождавшись пока дверь в тоннель автоматически закроется, Федя повернул и толкнул ручку второй двери и оказался в подсобке со всяким инвентарем вроде швабр, моющих средств и прочей ерундой. А через пять минут он уже стоял на улице и решал, куда ему идти, все таки сразу ехать в институт или сначала забежать в общагу. Дабы развеять колебания Федор достал из бумажника десятирублевую монетку и подбросил: «Если орел – так на учебу, если решка – в общагу». Выпал орел, лаборант вздохнул и повернул направо, ему предстояла небольшая утренняя прогулка по Красной площади. В принципе, после ночной смены по-зимнему прохладное утро – это как раз самое оно. Солнце только-только взошло, все прямо как в той песне. У Федора эта традиционная прогулка вызывала всегда какой-то благоговейный трепет. Но он про это никому не рассказывал, считая это проявлением своего провинциального происхождения. А он то теперь москвич или столичанин, как назвал его один знакомый. Федя посмотрел на Кремль еще раз, поежился от утренней прохлады и продолжил свой путь до станции «Охотный ряд». Там, в метро, он вклинился в общий поток людей. Как заправский житель столицы он прошел все преграды в виде турникетов и милиции, спустился по эскалатору на платформу. Внизу он постарался сдержать свои провинциальные позывы открыть рот от красоты станции, от мраморной отделки стен, гранита полов. Что бы не выдать в себе бывшего провинциала, он быстрым шагом двинулся к своему любимому месту посадки, примерно там где первый вагон останавливается. Поезд подошел быстро, прошипела пневматика и двери вагонов открылись. К счастью Федора из его первого вагона почти никто не вышел, людей там было немного, даже сидячие места там были. Правда, бомжей хватало.