Эпоха 1812 года и казачество. Страницы русской военной истории. Источники. Исследования. Историография - [21]

После измаильского подвига императрица Екатерина Великая пожелала лично познакомиться с доблестным донцом и пригласила его на прием к себе во дворец, где произвела в генерал-майоры. В этом чине он принял участие в Персидском походе 1796 г. в качестве походного атамана казачьих полков и вновь подтвердил свои воинские таланты, отличившись при покорении Дербента, за что был награжден саблей, украшенной алмазами, с надписью «За храбрость».

В ссылке и казематах Петропавловки

Карьера Платова складывалась вполне удачно. С юных лет в разное время он пользовался расположением многих видных военачальников и титулованных сановников ― князя В. М. Долгорукова-Крымского, князя Г. А. Потемкина, братьев графов Зубовых. Не в последнюю очередь благодаря их высокому покровительству, он успешно продвигался по служебной лестнице. Но по мере того как упрочивалось его положение в армии и обществе, увеличивалось и число завистников и конкурентов. После восшествия на престол императора Павла I, Платову в полной мере пришлось испытать на себе царскую немилость.

Героя «времен Очакова и покоренья Крыма» сначала отставили от службы, а затем арестовали и отправили в ссылку в Кострому. Дважды Платов за короткий срок успел посидеть в темных и душных казематах Петропавловской крепости. Но скорый на гнев император в конце своего царствования все-таки простил донского генерала и снял с него опалу. Мало того, назначил безвинно пострадавшего Платова походным атаманом казачьих полков, направленных в 1801 г. на завоевание Индии. Эта экспедиция была прервана лишь внезапной смертью Павла I.

«Была бы булава, будет и голова»

Восшедший на престол император Александр I назначил его донским войсковым атаманом и пожаловал чином генерал-лейтенанта. Новый атаман до 1806 г. активно занимался на Дону исправлением недостатков административного управления и одновременно озаботился перенесением войсковой столицы. В 1805 г. состоялась торжественная закладка ныне существующего Новочеркасска. От мирных забот его отвлекла вспыхнувшая новая война с Наполеоном. В 1807 г. Платов возглавил казачьи полки в русской армии, действовавшей в Пруссии, где, по словам императора Александра I, «донцы превзошли древнюю славу предков своих». Мужество и полководческий дар Матвея Ивановича также оказались отмеченными по достоинству. В награду за умелое руководство он получил несколько орденов, среди которых был и орден Святого Георгия 2-го класса, очень чтимый в среде русского офицерства. Имя Платова и подвиги его казаков было у всех на устах. После заключения Тильзитского мира сам Наполеон захотел увидеть воочию ставшего знаменитостью атамана. По приказанию Александра I он был представлен французскому императору и очаровал его своей ловкой и искусной стрельбой из лука в цель. В разговоре Наполеон живо интересовался казачьей тактикой, и, хотя получил уклончивые ответы, подарил на память Платову украшенную бриллиантами роскошную табакерку с собственным портретом. Вынужденный принять этот столь щедрый подарок, после краткого замечания царя о неуместности отказа, Матвей Иванович, чтобы не оставаться в долгу, передал в руки Наполеону понравившийся ему свой прекрасно отделанный лук, оружие, которым с детства в совершенстве тогда владел каждый донской казак.

С этого эпизода начался рост международной славы и популярности сына донских степей. В том же году у него завязались дружеские отношения с королевской четой Пруссии, они часто стали обмениваться подарками и состояли в постоянной переписке. На полях сражений 1807 г. Платов подружился и с британским представителем в русской армии сэром Робертом Томасом Вильсоном, благожелательные и лестные отзывы которого о казаках и их атамане постоянно публиковались на страницах английской прессы. Но вот к французам и их императору донской вождь так и не смог преодолеть предубеждений. Не верил он и в искренность русско-французского союза. Наполеон для него оставался прежде всего врагом и иноземцем ― «злодей, шельма, Наполеонов король». Мало того, он не стремился скрывать своего отрицательного отношения, несколько раз у него возникали инциденты с французским посланником в Петербурге А. де Коленкуром.

Подписание Тильзитского мира 1807 г. и последующая дружба с Францией вызывали негативную реакцию во многих слоях русского общества. Этот внешнеполитический курс даже породил оппозицию в консервативных рядах высшего общества. По мнению современников, возглавляла недовольных, как не странно, мать царя ― вдовствовавшая императрица Мария Федоровна. Платов как раз был с большим почетом принимаем при ее дворе и часто подолгу гостил в ее резиденции и сиживал за семейным столом. По одной из легенд, в 1809 г. перед отъездом на театр военных действий с турками императрица-мать устроила донскому атаману прощальный обед. По окончании приема Платов встал и в знак благодарности за лестное к его особе внимание несколько раз поклонился. На нем была жалованная сабля за Персидский поход 1796 г., и он случайно задел ей и разбил вдребезги одну из дорогих фарфоровых ваз, стоявших с цветами на полу. Сконфуженный, донской военачальник хотел отскочить, но зацепился за ковер и едва было не упал, если бы сама императрица не поддержала его. Платовская неловкость была подчеркнута снисходительными улыбками окружавших придворных, но и тут Матвей Иванович быстро нашелся, бойко и смело взял и поцеловал руку императрицы со словами: «И в падении моем я возвеличен Вашим Величеством». Затем обернувшись к собравшимся и взмахнув рукой, весело и просто сказал: «Вот пословица та и на деле сбылась: говорят, что если казак чего не возьмет, так разобьет. Первого я не знаю, а последнее и со мною случилось». Так, в ситуации, где любой другой навеки погубил бы свою репутацию, атаман, благодаря своей находчивости, умело обратил неприятное дело в шутку и не только сгладил шероховатости, но и выиграл в общем мнении.