Эпилог к концу света - [8]

Несколько мгновений мы молча мерились взглядами в оглушительной тишине, которая висела вокруг: зеваки следили за разборками, затаив дыхание.Наверное, отразилось в моём взгляде нечто такое, что пробрало даже эту тушу. Не настолько, чтобы мой собеседник вдруг проникся и начал извиняться, но достаточно, чтобы не обострять дальше.

Тишину разбил негромкий голос, и толпа с явным почтением расступилась, пропуская весьма колоритного мужчину, на которого мы со здоровяком обернулись одновременно. С пепельными волосами, как старшие женщины, высокий, но не такой массивный, как прочие, скорее сухощавый; этот новоприбывший вполне мог бы сойти за иналя, если бы не типично местное лицо – широкое, с крупными резкими чертами, «украшенное» тонкими белыми шрамами и застывшее маской спокойствия. Из всех взрослых мужчин он единственный носил не только штаны и мягкие кожаные ботинки, но и широкую свободную рубаху со шнуровкой на вороте, сшитую из грубого серого полотна и украшенную вышитым орнаментом – примитивным, угловатым, как и прочие местные декоративные узоры.

Приблизившись, сероволосый обратился к «моему» аборигену. Слов новоприбывшего я не понимала, но догадалась по ответам: он неоригинально интересовался, что происходит. Здоровяк вкратце сообщил, что шайса сделала с ним что-то, что понимает и командует, но не хочет слушаться, угрожает и говорит глупости. Наверное, разумом помутилась от страха.

Странно, но новоприбывшего эта версия не устроила. Кажется, он попытался что-то втолковать упрямому здоровяку, но тот лишь отмахивался и высказывался в том ключе, что «всё это чушь» и «чем бы дитя ни тешилось». В конце концов и вовсе отвечать перестал, только скрестил руки на груди и недовольно поджал губы.

Пару мгновений этот новенький смотрел то на него, то на меня, а потом решил взять ситуацию в свои руки и начать сначала. Поздоровался с подчёркнутым уважением, низко склонив голову и на пару мгновений задержав в таком положении, а потом что-то сказал – тем же спокойным, нейтральным тоном без выражения. Я в ответ пожала плечами и качнула головой.

Чуть нахмурившись, он показал сначала на себя, потом на меня, потом изобразил пальцами клюв, открывающийся и закрывающийся, потом попеременно указал на меня и на нависающего угрюмым утёсом здоровяка.

Хм. Со мной хотят говорить? Ну, ещё одна управляющая связь всяко лишней не будет...

– Руку, – велела я, протягивая ладонь и держа нож наготове.

Старший вопросительно посмотрел на здоровяка, но тот не собирался облегчать нам общение. Нахмурившись, сероволосый задумчиво качнул головой и неуверенно протянул ладонь в ответ так, как сделала я.

Перехватив запястье, я полоснула по нему ножом; мужчина вздрогнул от неожиданности, но руку не отнял. С жадным любопытством и некоторой растерянностью проследил за смешением крови, недоверчиво поглядывая порой на здоровяка.

Ещё несколько секунд на фoрмирование связи, и я спросила:

– Кто ты и чего хотел?

– Я Микар, я один из старейшин, - назвался он. - Чингар хороший воин и хороший вождь, но горяч и несдержан. Он не верит шёпоту ночи и старым словам, не доверяет духам и не видит силу. Он слишком горд и упрям, чтобы просить, поэтому за него и всех нас прошу прощения я. Прости и Траган, она излишне обрадовалась увиденному и поспешила, а совершённое в спешке всегда сторицей забирает свoё время потом, после.

– Чему обрадовалась?

Микар всё же сумел меня заинтересовать.

– Это долгий разговор. Я прошу тебя пойти в мой шатёр, сесть на мягкие ковры и продолжить беседу там. Если пожелаешь, тебе будет дано всё необходимое, чтобы отдохнуть и восстановить силы после дороги и чaр Траган, а отвечу я чуть позже – по первому твоему требованию. Клянусь корнями и жизнью моего народа, что ни я, ни Траган не желали тебе зла, просто она поступила глупо и опрометчиво. Также обещаю ответить на любые твои вопросы и даю слово, что никто из инчиров не замышляет против тебя и твоего народа дурного и никто больше не станет влиять на тебя чарами. Как один из старших, я могу говорить от имени моего народа. Траган совершила ошибку, позволь мне её загладить.

Несколько секунд я колебалась. Микар видел это и молчал, опасаясь сделать хуже.

Поглоти меня Бездна! Больше всего в этой жизни я не люблю безвыходные ситуации, но почему-то с завидным постоянством в них попадаю. Хотя сейчас, конечно, особенный случай, мне ведь и правда некуда больше идти – независимо от того, кто во всём виноват.

Шанс вернуться есть, но он ничтожен. Экспедиция закончится гораздо раньше, чем я сумею добраться до берега, и неизвестно, приплывёт ли следующая и сумею ли я её встретить. И в любом случае до этого момента как-то надо дожить.Если бы со мной продолжал разговаривать Чингар в своём тоне, я бы предпочла такому существованию смерть. Наверное, прихватив с собой и вождя, и, может быть, солидную часть его народа: если я прибегну к ритуалу, сил на это хватит с лихвой.Но Микар своим поведением, тоном и настроем давал надежду, что не все местные дикари – такие же самоуверенные бездновы выродки, как этот Чингар.

– Ладно. Пойдём поговорим, – наконец решилась я, убирая нож. - Да, а где мой меч? Перевязь и ножны вот тут, на бедре висели, - я выразительно похлопала себя по указанному месту.