Эпидемия мыслебоязни в фантастике - [3]
Симптоматика ясна, а как насчёт этиологии, то есть причины, порождающей болезнь?
Чего же так боятся авторы-фантасты?
А - мыслепреступления... Как бы чего не сказать, да как бы чего не вышло, как бы кого не обидеть. Это давно и горько обозначила Тэффи: "Вместо политики". Очень сложно жить в эпоху, когда за слово берут на карандаш, и спасибо, если обойдётся только этим. Вроде бы XXI век, а мотив звучит прежний, древнеримский, времён Суллы и проскрипций: "Молчи, язык - хлеба дам". Чок-чок, зубы на крючок!
Но писатель по определению творец. Даже графоман - не лентяй, не бездельник, а существо усердное и плодовитое. Молчать, сидеть сложа руки - для писателя финал, кончина. Значит, надо что-то кропать! Как обойти барьеры мыслебоязни? Наконец, станешь взывать к аморфному Оно: "Чего же тебе надо?!" Молчит Оно. Сам догадайся. И сложный мучительный процесс само- и взаимокопания приводит к выводу: пиши комфортно. Делай приятно. Развлеки всех руками и языком!
Появляются простые ответы, воплощаются в методики; цветочки вызревают в ягодки и даже в яблочки. Добро пожаловать на рынок! Полюбуйтесь на плоды.
1. В отсутствие идеи хорошо идёт проплаченная позитивная государственная реклама. Даже не капитализм, потому что его у нас нет. Просто пропаганда того отсутствующего здесь и сейчас факта, что государство - это здорово. Всё разумное действительно, всё действительное разумно. Требуется признать и прокачивать, что началось процветание, "Всё будет хорошо!" и впереди - счастье. Это предусматривает наличие некоей когорты на всё согласных, в т.ч. на коленно-локтевое положение. Они купят и другим посоветуют.
Итогом является литературный, квасной - даже квашеный! - квазипатриотизм, этакий текстовый суп из черепахи Квази, лозунгово обозначающий, но не касающийся подлинных живых проблем. Достоверности в нём не больше, чем в яркой маске на лысом черепе.
Дополнительным следствием служит обязательное участие в опусе русского Ивана, но именно как Дурачка и героя Александра Матросова, кладущего жизнь, "чтоб землю Флориды арапам отдать". Заодно рисуется необъяснимый, сугубо личный героизм киллеров и спецназовцев, смутно помнящих о какой-то Родине.
Иначе говоря, от автора подспудно требуется т.н. чувство позитивизма - штука химерическая, родная сестра советского "чувства глубокого удовлетворения". Исключая когорту согласных, оно нигде не катит и посему вызывает закономерную отдачу - литературу отврата, помоев, матерщины и прочего постмодерна вкупе с "Лесом еду - лес пою" и натурализмом a la Пелевин.
До кучи рекомендуется воспеть светлые образы доброго олигарха и честного пиарщика. Без комментариев.
2. Пишем смех! Вернее, смешинки, смешочки и те двукоренные слова, начинающиеся на "смех-", которые произнести неловко. Но пишем-пишем-пишем. Это ироническая и юмористическая SF&F. Просто ради ничего. Оно прочтётся! Мало ли, что через год никто не вспомнит. Есть-то надо сейчас!
3. Эпика нас спасёт. Идёт Изаура с продолжением, бразильский сериал про эльфов. Три книги мало?.. будет шесть! Стахановские темпы. Чтобы духовный корм не стрял в глотке, он щедро сдабривается приправой, годной к любому блюду от мемуаров шефа президентской охраны до философского детектива и подростковой мистики (см. далее).
4. Сексушки! Самостоятельной литературы не образуют (вернее, она проходит по ведомству крутой эротики и граничащей с нею порнографии). С этим перчиком любое начинание становится литературой интимной щекотки и петтинга, над которой звучит забойная мантра из "Дивного нового мира" - "Пей, гуляй, веселись, друг-подруга единись!"
Примеров того, как унылая тошнятина путём впрыскивания сексушек приобретает статус "Посоливши, можно есть" - несть числа. Изымите из этих текстов голых девиц, и вы забуксуете на прологе. Даже если книга повествует о страданиях разумных медуз или нравственных муках камикадзе, отдел маркетинга вляпает на обложку сексапильную деваху. Ясен пень, кто купит эту книгу! а потом стошнит в ЖЖ: "Да читал я этого "Пикирующего самурая Минамото", фигня, отстой!" Ну конечно, человек-то ждал интима, а ему бусидо впарили.
5. Отдельно фигурирует историческая фантастика г-на Акунина. Это не альтернативка, не криптоистория, это "Конфетки-бараночки, словно лебеди саночки", история всмятку на мотив "Когда в России правил царь, гусь стоил три копейки". Метод прост, как медный пятак - при отсутствии достоверной литературы о России XIX века (поди, пропихни её в свет! а монографии читать - это мозги нужны) формируется корпус псевдоистории, заменяющий реальную. Поколение одурачено и понесёт дурь в грядущее как флаг. Заодно прокачаны три основополагающие темы: 1) "Вы дерьмо, чем и утритесь", 2) "Нам без немцев нет спасенья", 3) "Курица не птица, женщина не человек". Не обольщайтесь на образ Пелагии - это мисс Марпл, рюсский клон, не более.
И правда ведь, "ходить бывает склизко по камешкам иным". Опасно описывать историю такой, какой она была. Сознательное искажение куда проще, безопасней и доходней.
6. К пункту 5 близко направление "Даёшь победу побеждённым!" Довелось встретить целый сайт исторических трудов, поэзии и прозы Дальневосточной Республики - якобы белые закрепились за Байкалом и устояли. Нечто из этой оперы лежит и на прилавках. Спору нет - иногда хотелось бы поправить какую-нибудь историческую несправедливость, например, дать ход развитию дирижаблей, но... Альтернативка предусматривает, на наш взгляд, наличие реальной перспективы какого-либо напрасно заглохшего начинания или направления (вот, скажем, железнодорожный транспорт в США был в своё время удушен умышленно), но там, где нечего ловить, турусы на колёсах ладить незачем. Белое движение, как бы не было оно симпатично кому-нибудь, было обречено. Был обречён зарвавшийся Гитлер. Была обречена Япония с идеей "сферы сопроцветания" - как показал дальнейший опыт, воевать следовало не флотами, а товарами, маленькими зверьками "тамагочи". Но история переигрывается по прихоти, вопреки всякой логике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тяжело быть самой красивой феей Запроливья. Вечно дают поручения, из-за которых приходится краснеть… Вот, например, поручили ей найти принца. Для поисков у феи есть специальный амулет. Станет кристально прозрачным – значит, принц рядом. Но это всего лишь полдела. Его высочество еще нужно увести с собой, убедить или прибегнуть к обману, а не подействует – соблазнить…У деда Сергея день рождения в декабре, а родни – много. Пока их обойдешь, пока примешь все поздравления, пока всех угостишь самогоном собственного изготовления, глядишь, и новогодние праздники пройдут.
Каждый родитель знает, как трудно выпустить из дома любимое чадо. Особенно если за стенами дикая пустыня. Тем более — инопланетная. Пустыня, в которой водятся живые смерчи, способные в одно мгновение поглотить все металлические детали скафандра… На Марсе произошло чудо — он оказался пригодным для жизни! А чудо, как известно, находится в ведении церкви. Папа Римский отправляет на Красную планету монахов из ордена иезуитов, дабы эти смиренные служители Бога могли возносить Ему хвалу далеко от Земли.
Долгожданная коллекция лучших фантастических рассказов 2017 года! Признанные мастера и яркие писатели нового поколения откроют вам новые удивительные миры и помогут по-другому взглянуть на привычную повседневность. Эти яркие, злободневные, увлекательные истории радуют разнообразием жанров: от городского фэнтези и киберпанка до хронооперы и альтернативной истории, от мистики до космооперы, от фантасмагории до постапокалипсиса! И конечно, лучшим подарком станет новый рассказ Сергея Лукьяненко! «Разжечь в людях страсть можно без всякой магии.
Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.