Эныч - [26]
— Да уже пришли. Во-он за бараками труба дымит, видишь?
Оставшуюся часть пути друзья преодолевают молча. У проходной просят вахтера позвонить и вызвать Игоря Константиновича — пожарного.
Минут через десять появившийся на проходной Константиныч приветствует гостей, а затем, взмахнув рукой, ведет за собой длинными полутемными коридорами. В одном из коридорных тупичков он открывает обитую жестью дверь. В комнате — кровать с панцирной сеткой, стол и несколько табуреток. На стенах — противопожарные плакаты. Они же — на подоконнике и на полу.
Пожарный Константиныч основательно пьян и потому особенно радушен.
— Давненько, давненько ты ко мне не заглядывал, — говорит он козлиным голосом. — Частенько я тебя вспоминал, Николай. Настоящая дружба, дружище, не ржавеет, не горит и не тонет…
Голова Константиныча с коротко остриженными светлыми волосами тычется в Колин подбородок. Пожарный обнимает старого знакомого.
— Спасибо, что пришел. Молодец, что дружка привел… О! Даже стакан принес!
Константиныч отступает, утирает рукавом наполнившиеся слезами глаза.
— Ну, порадовал, порадовал!
Он становится на четвереньки и скрывается под столом. Минуты через четыре вылезает с противоположной стороны с танцующей в его руках трехлитровой банкой с наполовину заполненной прозрачной жидкостью.
— Это что? Спирт?! — Коля подхватывает банку, нюхает и, поставив ее на стол, победно вскидывает руки. Пожарный, вылезая, спиной приподнимает край стола.
— Порадовал, порадовал…
Банка скользит по наклонной плоскости. Коля обеими руками хватает ее и прижимает к груди.
— Да что ж ты делаешь, Апостол?! Разобьешь ведь!
— Ну и что? — плюхается на табуретку апостол Константиныч. — Я для друзей все могу. Подумаешь, спирт! Садись, ребята! Там под шкафом консервы мясные, олимпийские. Давай их на стол!.. Мы эти консервы для Москвы делаем. Сам Господь Дядя, язык проглотит. Наливай, Коля, наливай. А ты, друг, ножичком поработай… Говоря по совести, в них разную химию набивают, в основном дрянь всякую — азот и серу… Но — вкусно. А главное как поешь, так только изжогой страдаешь, и все. Вы пейте, пейте, ребята. На меня не смотрите. В меня больше не лезет…
— А вода есть? — спрашивает Коля, снимая полиэтиленовую крышку с банки.
— Чего нет, того нет, — разводит руками Константиныч. — Сменщик графин разбил, бульбаш безрукий.
— Обойдемся, — говорит Эныч. — Не графья.
— Не графья, — соглашается Коля, с усмешкой поглядывая на пьющего Эныча.
Поставив стакан, Эныч поддевает лезвием ножа бурый кусок. Коля зажмуривается и выпивает свою дозу. Отыскав наощупь консервную банку, хватает липкий шмат и жадно его ест.
— Закусывайте, ребята, закусывайте как следует. В здоровом теле — здоровый нюх!.. А спиртянский я выменял на химкомбинате. Мне его тамошний пожарный-грек вынес, Харитон Гавриилыч. Душа-человек. Бывший, кстати, доцент-экономик. Благодаря ему мы с вами и пьем… Химкомбинат — секретный. Три ряда колючей проволоки под напряжением, вышки и сирены кругом всякие понатыканы, телекамеры стоят. И все прочее. Говорят, он на сорок этажей под землю уходит. Какую-то там бактерию выводят. У них и метро свое есть, аж до Москвы тянется. Поэтому мы в трамваях и ездим… Плесни и мне, пожалуй, Коля.
Константиныч маленькими руками чешет мясистый грушевидный нос.
— А у нас одни неприятности с Энычем, — говорит, наливая, Коля. — Со вчерашнего дня полоса пошла. Нет, у меня даже пораньше… Да что теперь говорить, надо было сразу к тебе идти. Скажи, Эныч?
— Мимо не налей, — говорит Эныч.
…В ста шагах от бетонной ограды, окружающей консервный завод, стоит на пригорке под развесистым кленом темно-серая «Волга». Между заводом и машиной — пустырь. В салоне автомобиля четверо.
— Ведите антенну вдоль второго этажа административного корпуса, — командует майор Степанчук. С заднего сиденья раздается негромкое жужжание. Чуть потрескивает динамик. Затем слышны голоса:
— Я уже и СПИД три раза перенесла… Ничего не могу поделать. Только зимой… Три года без отпуска… Не мешайте работать.
— Не то, — говорит Степанчук. — Дальше.
— И дубленку сразу и югославские туфли. Я померила — туфли малы, дубленка велика… Ой, девочки, сказка! Внутри начинка такая вкусная!.. Кобыла здоровая. А Всеволод Дмитриевич, зам главного инженера…
— Дальше.
— Подлецы. Тысячами воруют — им ничего. А лимитчице за банку консервов матку с корнем вырывают… Куда только органы смотрят?
— Это окно на заметку. Дальше.
— Две мало. Две пятьсот… Две пятьсот не могу. Много… Отчего же много? (Хлопает дверь.) Вы по какому вопросу?
— Не то. Подождите минутку, — Степанчук оборачивается. — Евсюков, вы не напутали с планом завода?
— Нет, товарищ майор.
— А не могли пожарных переселить на другой этаж?
— Я уточнял.
— Продолжайте поиск, лейтенант Сычев. Жужжание усиливается. Оживает динамик.
— Отложите десять бараньих туш. Что? Что? Консервы? Радиоактивные? Сухим пайком в пионерский лагерь.
— Дальше. Что вы на этом застряли!
— …с метровыми хвостами крысье в мясорубках перемалывается…
— Вот здесь остановитесь, — Степанчук настораживается.
— У нас на чугунке тоже крысы. Ну что, добьем?
— Они, — говорит Степанчук.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?