Эныч - [25]
— Сокол!
Гена бросает чемодан и переходит на бег.
— Сокол!
— Нет! Не правильно! Я в такие игры не играю!
Гена выбегает на улицу. Ландсгербис, наморщив лоб, стоит у стеклянных дверей. «Сокол» мечется на трамвайной остановке, затем бежит к стоянке такси…
Распахивая дверцу машины, «Сокол», он же капитан Дельцин, выпаливает:
— В аэропорт. К чертовой бабушке! Плачу втройне!
— Ив оба конца, — говорит водитель. — Деньги на бочку. Дельцин бросает на сиденье к шоферу пятидесятирублевую купюру, делает резкий жест рукой.
— Гони!
Машина срывается с места, давит у остывшей асфальтовой кучи двух замечтавшихся голубей и мчит по трамвайным рельсам, вздымая пыльные облака.
Опираясь на пульт костяшками пальцев, стоит, наклонившись, генерал. Его взгляд направлен в одну точку. Перед Плуховым — кучка раздавленных окурков. Он в задумчивости.
У стола, потирая лоб, просматривает свои записи Ландсгербис.
Нервно подергивая усами ходит по комнате Джугашхурдия, время от времени поглядывая на генерала.
— Тридцатый… Тридцатый… Жду сообщений… Двадцать второй… Двадцать второй… — вызывает на связь группы Степанчук.
— Говорит тридцатый, — звучит из динамика. — Машина с «Соколом» выехала на Варнаковское шоссе. Движется в сторону аэропорта.
— Состояние четыре! — командует Степанчук. — Не упустите сигнала от «Сокола»!
Проследив за взглядом генерала, Джугашхурдия останавливается у стола и говорит Плухову:
— Зачэм вы рассматрываэтэ окуркы? Надо что-то прэдпрынымат.
Генерал выпрямляется. Убирает руки в карманы. Смотрит на Ландсгербиса.
— А что вы, товарищ Ландсгербис, думаете по этому поводу? Вы — как очевидец?
Ландсгербис ручкой, в форме скрипичного ключа, делает новую запись в книжечке.
— Данная экстраординарная ситуация получена путем сложной комбинационной игры. Предпочту не делать скоропалительных выводов. Касательно Дельцина замечу, что за время многолетней совместной работы не наблюдал за ним каких-либо отклонений при выполнении служебного долга.
Ландсгербис посасывает колпачок авторучки.
— Ясно, — говорит генерал, пощипывая мочку уха. Пододвигается к Степанчуку.
— Ясност прэдполагаэт дэйствиа, — ворочает усами Джугашхурдия. — Ваш Чугун наносыт странэ нэвосполнымыэ потэры. Он угрожаэт государствэнным ынтэрэсам страны. С этым пора кончат.
Генерал покусывает нижнюю губу.
— Майор Степанчук! Что скажете вы?
— Девятый… Девятый… — продолжает вызов групп Степанчук.
— Майор Степанчук! Я к вам обращаюсь!
— Я слушаю, товарищ генерал.
— Что вы слушаете?
— Вас, товарищ генерал.
— Я спросил ваше мнение. У вас есть еще свое мнение?
— Мое мнение целиком совпадает с мнением товарищей из Москвы, — Степанчук громко щелкает тумблером.
«На-ка, выкуси мое мнение», — думает он. Опускает голову к пульту и продолжает:
— Я только хотел добавить, что данная экстраординарная ситуация угрожает не только интересам всей страны.
«Свалились на шею два недоноска столичных — хмырь болотный и ишак карабахский».
Лицо генерала темнеет. Он стискивает зубы. Давят тяжелые мысли. Грозит в любую минуту заныть старая рана. «Да, понятно… Все, конечно, сразу в кусты. В кустах-то оно спокойнее. Хорошо в кустах. А мне, значит, решение принимать… Прислал мне помощников Барабан! Один какие-то кренделя выписывает, второй только губами чмокает, а третий вообще чокнутый и лыка не вяжет. Степанчук, вражина, всегда мне рад ножку подставить. Надо будет ему работенку погрязнее дать, да потуже, да чтоб ответственности побольше. И спать не давать. В крайнем случае все свалю на него, и никакой Борисов, никакой даже Молекула ему не помогут… А что делать сейчас? Брать Чугуна или не брать? Звонить Барабану?.. Нет, это отпадает — себе дороже. Надо решить сейчас. Самому… Вот черт! Так брать или не брать? Если Барабану сейчас звонить, то…»
— Итак, товарищи, — произносит генерал, доставая портсигар, — ситуация сложилась критическая. Дальнейшие действия врага предусмотреть практически невозможно. Исходя из данной обстановки, считаю необходимым изолировать ядро вражеской группировки, действующей в нашем городе. Если существенных возражений у вас не имеется, то Чугуна и Кувякина будем брать. По возможности — бесшумно. Возражения есть?
Расположившиеся за столом Ландсгербис и Джугашхурдия молчат. Генерал поворачивается к Степанчуку.
— Возражений, как вижу, не имеется. В таком случае, майор, приступайте к разработке и проведению операции захвата.
Генерал зажигает спичку, прикуривает.
— Есть, Петр Сергеевич, — встает клацая челюстями Степанчук.
Гудит зуммер.
— Говорит девятый. Группа Чугуна движется в сторону консервного завода. Контактов за последние полчаса не наблюдалось.
5
— Слинял твой земеля, — говорит Эн Энович, переступая через сточную канаву. — ДЗУ-ДЗОЙ накрылся.
— Сказать по правде, он мне сразу не понравился, вот ей Дядя! Мешочник какой-то. Помнишь, как он за свой чемодан трясся? Гусь!.. Ну, ничего, — вынув стакан из кармана, продувает его Коля. — Если Константиныч на смене, то не все еще потеряно. Наберем на его жестяночке консервов, сплавим их, и все будет в ажуре. Как говорится в библии, Эныч: хорошо, когда хорошо — хорошо…
— Далеко еще топать?
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.