— Родика решила, что тебе будет приятней вести диалог с женским образом, — женщина извечным женским движением поправила платье. — Моя внешность, это тоже именно ее выбор. Откуда она взята, я не знаю.
— Правильно решила, — усмехнулся он. Все-таки во время их ментальных занятий он не мог скрыть от нее ничего. Впрочем, и она тоже полностью открывалась перед ним. Не потому что он так хорош в ментале, наоборот, все, на что его хватило, это научиться правильной медитации и умению раскладывать и структурировать свои знания. Она это делала лишь для того, чтобы он ей доверял. — Значит, все-таки, это есть во мне.
— Да, — она подошла к нему вплотную, и только сейчас он заметил, что тьмы вокруг уже давно нет. Они просто висели в белом пространстве. — Как и в любом шие.
— Я алви.
— Да хоть иланиец, — отмахнулась она от него. — Все равно ты ее потомок.
— Вы автономны? Просто, это в первый раз, когда я могу беседовать с такой как вы.
— Отчасти. Я могу вести беседы на любые сторонние темы, но мои действия ограниченны алгоритмом, что заложила в меня создатель, — ответила она.
— И какова же цель вашего создания? Насколько я помню, проводники служили для разных целей.
— Я была создана Родикой для того, чтобы помочь тебе с перестройкой организма.
— Понятно.
— Приступим? — Она приподняла брови.
— Хорошо, — согласился он. — Что мне делать?
— Посмотри на свои руки, — начала она. Ренар приподнял их на уровень глаз. — Видишь, цепи, что приковывали тебя к полу, исчезли? Это потому что ты, наконец, смог адаптироваться к этим силам и готов к тем изменениям, что последуют с их пробуждением. Также ты уже освоил их зерна. Не без помощи этой вайлы, между прочим. Полгода жизни рядом с ней определенно пошли тебе в этом плане на пользу.
— Спасибо я ей за это говорить не буду, — он нахмурился.
— И не нужно, — она удивленно посмотрела на него. — Наоборот, при вашей следующей встрече дай ей хорошего пинка, чтобы больше не смела так себя с тобой вести. — В голосе женщины стало более отчетливо слышно рычание. Глаза ее зажглись ало-золотым пламенем. — Никто не смеет так поступать с архонтом. Ее помощь лишь позволяет оставить ее в живых. — Она успокоилась и продолжила. — Так вот. Теперь тебе осталось только сбросить эти оковы, что остались на твоих руках.
— Как?
— Просто наполни сиянием хекон и каору, как ты это проделал с сестом. Представь, как вначале каора заполняется сиянием. Потом проделай то же самое с хеконом, направив сияние из первых двух в него. Присаживайся, я тебе с этим помогу.
Ренар послушно присел, скрестив ноги. Женщина зашла ему за спину, и он услышал шуршание ее платья, от того, что она присаживается на расстоянии вытянутой руки от него. Ладони женщины прикоснулись к его спине в районе лопаток. Ее левая ладонь была теплой и очень приятно грела. Правая ладонь была прохладной. Но это была прохлада, что была, не менее приятна, чем тепло левой ладони. Все это было странно и непривычно. Возникло ощущение чего-то близкого, родного.
— Закрой глаза, — мягко прозвучал ее голос с чарующим и раскатистым звуком «р». Ренар повиновался. — Дыши глубоко и равномерно, как при простой медитации. Почувствуй, как каора начинает впитывать сияние, что разлито вокруг.
Ренар, сделал глубокий вздох, и начал ясно ощущать, как в его верхний энергетический центр стало поступать огромное количество сияния. Оно было не таким спокойным и тягучим, как в нижнем энергетическом центре. Сила в каоре ощущалось как бескрайнее небо, наполненное легким, игривым и быстрым ветром. Ветром, что мог, играясь и хулиганя, как слегка обдувать, так и вырывать с корнями вековые деревья.
— Молодец, — похвалила она его. — Теперь направь сияние обоих центров в хекон.
Мысленно представив, что его верхний и нижний энергетический центры словно раскрылись навстречу друг другу, он почувствовал, как в его среднем энергетическом центре начало появляться сияние. Ощущения от сияния в хеконе были еще более необычными, чем в сесте и каоре. Он все также не чувствовал границ как в случае верхнего и нижнего центров, но теперь в его голове четко возникла картина звездного неба. Оно было таким же бескрайним, как и в каоре, но исчезла игривость. Вместо этого спокойствие и тягучесть сеста, непередаваемым образом сплелись с легкостью и быстротой каоры, образовав что-то непонятное, но очень приятное и родное.
С каждым его вдохом средний энергетический центр заполнялся все больше и больше. Наконец, он начал чувствовать, что хекон полон, но границ его так и не ощутил. Только чувство наполненности и все. Глубоко выдохнув, он открыл глаза и увидел, что женщина легко парит перед ним. Ее прекрасные глаза горели довольством и торжеством.
— Ты смог! — Голос ее громом прошелся по пространству, которое снова видоизменилось. Стало темно красным, с алыми, золотистыми и серебристыми мазками, словно на полотне гениального, но сумасшедшего художника. — Моя работа закончена и теперь я могу исчезнуть. Прощай, юноша с приятным сиянием.
С этими словами ее образ пошел легкой рябью и, спустя мгновение, она растворилась в пространстве.
На следующее утро он проснулся уставшим. Словно и не спал вовсе. Еле встав с кровати, он медленно пошел в душевую комнату, чтобы под контрастным душем хоть немного взбодриться и прогнать сон.
