Энуэмент - [33]

Пробежавшись глазами по инструкции, Радмир достал один из своих ножей, те, что лежали в ящике, он решил пока не трогать. Сделав небольшой надрез на большом пальце правой руки, приложил его ранкой с кровью к специальной печати. Почувствовал, будто что-то вытягивает кровь из раны, потом услышал легких и глухой щелчок. Ломибус слегка завибрировал и на секунду мигнул красным цветом. После этого контуры материков и архипелага с островами стали красными под цвет его сияния и сам шар потеплел. Видимо Вёлунд сделал границы из проводящего сияние металла. Подождав, пока ломибус остынет, он снова положил его в сундук. Привязка к владельцу прошла успешно.

Браслет «Рарок», вещь, безусловно, хорошая. Родика о таких ему говорила и даже показывала свой. Только ее браслет был иной формы и вида. Эксклюзив народа шие. Его учительница не могла не подарить ему это.

Также он рассмотрел маску для лица, кольчужную рубашку и наплечник. Каждая вещь была в своем роде произведением искусства. Что маска, которая просто завораживала его своей жутковатой красотой, что кольчуга, которая была выполнена в виде очень мелкой чешуи, что наплечник с изображением все того же черепа.

Другими словами эти две декады были для него очень приятными. Никуда не нужно было торопиться. Он читал интересные книги, привыкал к подаркам и проводил прекрасные ночи в компании с Лаурой. Идеальный отдых.

В их последнюю ночь Лаура, лежа головой на его груди, неожиданно сказала:

– Радмир, тебе нужно перестать сдерживать себя.

– М? – Слегка задремавший Радмир удивленно скосил взгляд на ее каштановый затылок. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, понимаешь, – она приподняла голову и посмотрела на его лицо. – Не знаю как остальные, но мне заметно, что ты очень часто сдерживаешь себя, говоришь и делаешь не то, что хочешь. Не знаю, как точнее сказать.

– Все мы не всегда говорим и делаем то, что хотим, – Радмир слегка сдвинулся и теперь мог с удобством смотреть на нее.

– Я не об этом, – покачала она отрицательно головой. – Это и так ясно, все мы порой так себя ведем. Но, понимаешь, ты… Эм… Как бы точнее сказать-то. А, точно. Ты не даешь волю своему внутреннему «я». Понимаешь, я часто замечала, как у тебя в глазах мелькает что-то такое… Этакое… Знаешь… Такое озорное, слегка хулиганское, но при этом ты всегда вежлив и обходителен.

– Это называется воспитание, – Радмир усмехнулся на правую щеку.

– Вот, – Лаура потыкала пальцем ему в левую щеку. – Вот прямо как сейчас. В глазах мелькнуло, и ты даже сострил, но ведь мог и еще что-то добавить, а сдержался. Видишь. Тебе, понимаешь, нужно перестать так делать.

Несколько секунд Радмир смотрел на нее, а потом, склонив голову к плечу и, состроив наивное и недоумевающее лицо, спросил:

– А зачем?

– Зачем? – Повторила она его вопрос. – Наверное, затем, что так ты еще интересней. Если бы ты, понимаешь, с самого начала нашего знакомства был таким, то я бы не удержалась.

– От чего не удержалась бы?

– Я бы влюбилась в тебя как сопливая девчонка. А сейчас ты просто классный временный любовник.

– То есть ты жалеешь о том, что не влюбилась в меня? – Радмир непонимающе ее оглядел. Что твориться в головах этих прекрасных созданий под названием «женщины»? С каждым прожитым днем для него это становилось все большей загадкой. А конкретно в этой женщине его удивляло слишком многое. От ее умения при такой развитой мускулатуре оставаться женственной, до причины посещения ею борделей. Теперь еще и это.

– Да, нет… Немного, – она улыбнулась глядя не его выражение лица. – Просто мне, понимаешь, очень интересно, сколько девушек сдадутся тебе на милость и упадут в объятия после этого.

– И зачем тебе это знание? – Радмир вес больше не понимал ее.

– Просто любопытно, – пожала плечами рура.

– Хорошо, тогда зачем мне такая головная боль? – Он вопросительно приподнял правую бровь.

– Глупый, – Лаура обратно положила свою голову на его грудь и довольно начала гладить его. – Нам, женщинам, неважно каким, нужна сказка в этой жизни. Кто-то, понимаешь, читает эти дурацкие женские романы для этого, чтобы почувствовать сказку. Кто-то ходит по театрам или находит себе объект воздыхания. Я гуляю по борделям, а теперь встретила тебя. Так стань, понимаешь, одним из ее героев для нас. Этаким роковым влечением.

– А что, на роль прекрасного принца я не подхожу?

– Вот, – довольно протянула рура. – Уже лучше. И не сдерживайся. Все равно ты шутишь без злости и стремления оскорбить, а немного язвительности тебе только к лицу.

– Значит не подхожу, – он притворно вздохнул с огорчением.

– Подходишь, даже слишком, на мой взгляд, – весело ответила на это женщина.

– Прости меня мам, – уже не притворно грустно выдохнул Радмир в ответ.

– А причем тут твоя мама? – Лаура даже приподняла голову и с искренним интересом посмотрела на него.

– Она учила меня тому, что мужчина должен стараться понять женщин, впрочем, как и они нас, – Радмир не менее грустно улыбнулся и хмыкнул. – И я честно стараюсь это сделать, но с каждым разом я понимаю, что ничего не понимаю в женщинах.

На это Лаура громко рассмеялась, снова устроившись на его груди.