Entre dos tierras - [12]
И, наверное, у главы государства окончательно поехала крыша, если он даёт своему ближайшему соратнику, который прошёл с ним огонь и воду, такое нелепое, странное задание, как найти и по возможности завербовать всех, кто занимался бы научными исследованиями паранормальных способностей. В частности, телепатии.
Впрочем, глава Департамента смутно догадывался, в какие омуты можно забросить удочку. Полуразвалившиеся НИИ, которые задыхаются без государственного финансирования и потому вынужденные заниматься на свой страх и риск абсолютно любой, даже полулегальной деятельностью, зачастую создавая достойную негласную альтернативу официальной платной медицине.
Решено. Для начала нужно запросить кое-какую информацию в Департаменте здравоохранения, а уж в деле принуждения к сотрудничеству тех, кто окажется ему нужен, глава Департамента безопасности был настоящим виртуозом. Хотелось бы только знать, к чему готовиться и чего ещё ожидать от первого лица государства, в голове которого явно что-то расклеилось. Очередная смена курса? Непопулярные решения? Постановка заведомо невыполнимых задач? Если уж Президент так любит свой исторический календарь, не копался бы он в этой археологической пыли, вспомнил бы дела не столь давно минувших дней, которым он и сам был свидетелем. Тех июльских дней, когда по всему сектору прокатилась волна беспорядков, спровоцированных утечкой секретных данных об арабской спецоперации «Священный огонь», и в итоге закончилась государственным переворотом…
Глава Департамента Безопасности не считал себя асом политических игр, но одно он знал наверняка: история имеет свойство повторяться. Особенно в том случае, если ученики забывают её уроки.
Что-то будет, а?.. Ох, хоть сам телепатом становись…
Нотариус, безразличный ко всему мужик в массивных очках, молча перекладывал бумажки на столе. Алекс спинным мозгом чувствовал его редкие взгляды, пристальные до дыр в теле.
Редко, очень редко ему приходилось писать официальные бумаги. Пересчитать по пальцам. И то, что эти двое — нотариус и Олеся на диванчике за спиной — нетерпеливо ждут каждого его рукописного слова, не приводило в восторг. И, по крайней мере, один из них задается вопросом: если он так болен, то почему не написал эту бумагу раньше? Не знаю. Думал, обойдется.
Форма официального бланка завещания маячила перед глазами. «Я, такой-то такой-то, находясь в здравом уме и твёрдой памяти…» Ха. Ну, конечно, в здравом уме. Наглотался с утра таблеток, отбился от Криса, вызвал аэротакси прямо к домику у Ладоги… Очень сомневаюсь, что Олеся поставила нотариуса в известность о моей заразе и приступах, во время которых отсутствие твёрдой памяти гарантировано. А, впрочем, может, и сказала ему. Да ещё и сверху накинула за индивидуальный подход.
— Внизу ваша подпись с расшифровкой и дата, — голос нотариуса тёк жидким гелием.
Алекс, усилием воли заставляя руку не дрожать, вывел на завещании: «Александр Рыков. 23.02.2071». Точка невозврата. Кто знает, сколько я ещё проживу. Сколько раз ещё сможет Крис вытащить меня с того света. Сколько дней и ночей я проведу в доме у Ладоги… Моём доме, чёрт побери. Даже с учётом того, что купил его Крис и оформлен он на него.
Алекс закрыл глаза, чтоб не обжечь взглядом человека за конторкой напротив. Он ведь не виноват, что я так ненавижу эти бумажные формальности. Да, я гол и нищ. Квартира моя, оставшаяся от родителей, фактически уже у Олеси. Дом у Ладоги — Криса, и слава богам сети, что хоть на это Олеся позариться не может. Ей-богу, нормальная жена подала бы на развод и дело с концом, а тут…
— До вашей смерти вы сможете изменить текст, — сообщил нотариус, и встревоженно спросил. — С вами всё в порядке?
«Значит, не знает», — подумал Алекс мельком. Боишься, Олеся, что эту бумажку могут признать недействительной?..
Он распахнул глаза. Он знал, что сейчас в его взгляде набирает силу цунами, внезапный девятый вал. Напряжение… Тёмная волна, которая рвётся из глубины зрачков, и только кольцо светлой радужки, едва заметное, пытается сдержать эту боль, чтоб она не вырвалась наружу и не разнесла всё и всех. Он видел это однажды в зеркале там, на Севере. Крис как раз уехал в тот день куда-то по делам, оставив аптечку на столике под трюмо.
Нотариус вздрогнул, как от удара. Алекс рывком поднялся, кивнул испуганно вздернутым бровям над линзами очков и пошёл к двери. Мягкая хищная походка всегда удавалась ему машинально, но сейчас он контролировал каждую мышцу. Оставалось дело за малым — отыграть ещё немного роли любящего мужа и сбежать в какую-нибудь подворотню, переждать, перетерпеть. И назад, на Ладогу, к Крису.
Они вышли на улицу. Пронизывающий ветер московского февраля и снег в лицо мгновенно привели Охотника в чувство. Это было лучше всяких таблеток. Схлынул жар, и лишь в плече осталась ломота.
Олеся, чинно державшаяся за локоть мужа, резко развернула Алекса к себе. Едва поджившие вены на руке отозвались болью. Ну что тебе ещё, хорошая моя? Я тысячи раз слышал все твои упрёки, я знаю их наизусть. Да, ты ангел во плоти, который всегда прав, который холит меня и лелеет, а я всего лишь неблагодарная свинья, витающая в облаках и воспринимающая всё в штыки. Я даже спорить не буду. Я такой, какой есть. Да, это прикрытие и отговорка, но у меня нет и не было стимула меняться ради тебя.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?