Энтомоптер - [8]

- Транзистор у меня пробился. Пе-шестнадцатый. В той схеме усилителя, которую вы мне дали, помните?

- С отрицательной обратной связью? Ну как же, помню. А почему пробился? Неправильно подключил, да?

- Транзистор-то? Правильно я его подключил. Что я, неграмотный, что ли? Будто не знаю, где эмиттер, а где коллектор? Знаю. Только вот ошибся малость... Торопился и полюса у батарейки перепутал. Дал, значит, на коллектор вместо минуса плюс. Он и пробился, конечно...

Мальчишка тяжело вздохнул. Инженер покачал головой.

- Вот видишь... Зачем торопился-то?

- Не знаю, - сказал мальчишка. - Побыстрее включить хотелось...

- Побыстрее... В таких делах, брат, не торопятся. Это усилитель низкой частоты, а не рогатка. Понятно? Подожди, может, я найду что-нибудь.

Он подъехал на кресле к столу, выдвинул ящик и долго перебирал там какие-то детали.

- Есть! - сказал он вдруг. - Нашел! Только не пэ-шестнадцать, а пэ-шестнадцать-а.

- Пойдет! - обрадовался мальчишка. - Даже лучше, чем шестнадцатый, у него характеристика стабильнее.

- Тогда держи, - сказал Инженер и бросил транзистор мальчишке. Мальчишка ловко поймал его, крикнул "спасибо", показал язык Борьке Линевскому и исчез.

- Чудотворец... - покачал головой Инженер, - перепутал минус и плюс... Хорош, а?

- Владимир Августович! - вдруг сказал Тошка с обидой в голосе. - Почему другим вы рассказываете и про транзисторы, и про схемы и монтировать учите, а нам только про стрекоз... Скоро две недели - и только одни стрекозы... Вы же сами обещали научить собирать приемники... Мы тоже хотим про характеристики и про коллекторы...

- Верно, Владимир Августович, вы обещали, - подтвердил Борька Линевский.

Инженер вздохнул и грустно посмотрел на нас.

- Хорошо, - сказал он.

Потом снова выдвинул ящик стола, вынул из него приемники и подал нам. Один приемник, тот, что включался от тепла руки, схватил Тошка, а тот, что побольше, взял Блин.

- Включайте и слушайте, - сказал Инженер.

Тошка сейчас же зажал свой приемник в кулаке и даже подышал на него, чтобы реле поскорее сработало. Юрка тоже повернул выключатель и начал настраивать приемник на станцию.

Тем временем Владимир Августович открыл тумбочку стола и достал из нижнего ящика небольшую модель самолета. Он поставил ее на стол и подозвал меня и Борьку.

- Пока они слушают, мы тоже делом займемся. Знаете, как называется этот тип летательных аппаратов? - показал он на модель.

- Моноплан, - сказал Борька, искоса взглянув на Юрку, который поймал, наконец, музыку.

- Вот и ошибся, - сказал Инженер. - Такие аппараты называются орнитоптерами или птицелетами, а вернее всего - махолетами. Смотрите.

Он поднял модель над головой, и мы увидели, что это действительно не обычный самолет. Крылья, обтянутые папиросной бумагой, были заострены на концах, как у ласточки, руля поворотов не было совсем, и пропеллера тоже не было, а в том месте, где крылья прикреплялись к длинной прямоугольной рейке корпуса, поблескивало какое-то сложное устройство из металлических пластинок и рычажков.

- Ни одному инженеру в мире еще не удалось рассчитать и построить машину, которая, взмахивая крыльями, поднялась бы в воздух. Я уже говорил об этом. Строят только вот такие модели, да и те летают неважно.

- А эта летает? - спросил я.

- Невысоко и недалеко, - сказал инженер. - Сейчас я вам покажу.

Он взял модель за корпус левой рукой, а правой стал крутить проволочную ручку под крыльями. С обеих сторон корпуса начали натягиваться две капроновые струны. Когда они натянулись так туго, что стали звенеть, Инженер, перехватив модель правой рукой и воскликнув: "Смотрите!" - слегка подбросил ее в воздух.

Судорожно взмахивая крыльями, орнитоптер неровными скачками заметался по комнате. Он был похож на невиданную белую летучую мышь. Ветерок ударял в лицо от его взмахов. То ныряя вниз; то взлетая к самому потолку, он сделал почти полный круг, с легким шелестом прошел над нашими головами, вылетел за окно, метнулся вправо и исчез.

Несколько секунд мы сидели открыв рты, потом я пришел в себя и бросился на улицу.

Орнитоптер повис на ветке липы, растущей у дороги, и какие-то мальчишки уже пытались сбить его оттуда камнями. Я погрозил им кулаком, подпрыгнул и, схватив за конец ветку, стряхнул модель на землю.

Она была целой, неповрежденной, и, точно живая, еще раз взмахнула крыльями у меня в руках. Но завод, видимо, уже кончился, капроновые струнки обвисли, и крылья опустились. Орнитоптер умер в моей руке. Я не удержался и стал его разглядывать. Все шарниры модели были сделаны из тонкой жести и стальных проволочек, и так здорово, что любо было смотреть. Даже обидно стало. Я никогда ничего не мог сделать хорошо. Я всегда торопился. У меня не хватало терпения аккуратно обточить какую-нибудь скобку или штифт, поэтому мои изделия лишь отдаленно были похожи на модели и почти никогда не работали. А тут все было ладно, все пригнано и сделано будто не руками, а на станке.

- Колька! Ты куда пропал?

Из окна на улицу выглядывал Борька.

- Мы тебя ждем, ждем...

- Иду.

В комнате уже не звенела музыка. И приемников в руках у Тошки и Юрки тоже не было. Приемники лежали на столе немые. Юрка и Тошка смотрели на орнитоптер, который я принес.