Энтомоптер - [19]

Его нашли в двадцати восьми километрах от города среди обломков серебристого планера. Контрольная стрелка альтиметра застыла на отметке семь тысяч двести. Только благодаря чуду, которое называется счастливым случаем, осталась жизнь. Видимо, он пробыл в разреженных слоях атмосферы всего несколько десятков секунд. И планер, наверное, не сразу вошел в штопор...

- Почему вы все знаете? - не выдержал Тошка. - Вы тоже летали на планерах?

Вера Августовна пожала плечами.

- Я и сейчас летаю. Не на планерах только, а на пассажирских самолетах.

- Пилотом? - потрясенно воскликнул Тошка.

- Нет. Всего-навсего бортрадистом.

Тошка удовлетворенно кивнул.

- Я так и знал, что вы не просто... женщина.

Вера Августовна улыбнулась. Впервые за все утро.

- Чудак человек. Ну что во мне непростого? Я самая обыкновенная, которая даже умеет реветь.

- Нет, - помотал головой Тошка. - Не всякая женщина может бортрадистом.

Вера Августовна встала и вложила в альбом фотографию.

- Будем надеяться на хорошее. У меня рейс на Ростов в четырнадцать двадцать. В девятнадцать я буду дома. Если хотите, продолжайте работать. Ключи я оставлю. Только ничего не выдумывайте, не тревожьте его сейчас. В больницу мы пойдем вместе.

* * *

В вестибюле стыла белая больничная тишина. У стены, словно на смотру, вытянулась шеренга стульев. Их ножки до половины отражались в серых плитках кафельного пола. И ни одного человека вокруг.

Мы на цыпочках подошли к стеклянной матовой перегородке и заглянули в приоткрытую дверь.

Вправо и влево уходил длинный, очень высокий коридор. Он упирался в огромные окна, через которые водопадом рушился на паркет белый ослепительный свет. Пронизанная этим светом, справа, прямо на нас, шла белая девушка.

Мы нырнули обратно в вестибюль, но она уже заметила. Распахнула дверь настежь.

- Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

- Там вход, - показал Борька большим пальцем через плечо.

- Это служебный. Немедленно уходите!

- А мы думали, что приемный покой.

Девушка с презрением посмотрела на нас.

- Думали! Приемный покой с другой стороны.

- Извините, пожалуйста, - сказал Юрка. - Седьмая палата здесь?

- Здесь, - сказала девушка и захлопнула дверь.

Юрка подмигнул нам.

- Порядок. Нужна вежливость. Тебе это ничего не стоит, а людям приятно.

Мы выкатились на площадку перед корпусом.

- А вдруг она на втором этаже?

- Не думаю, - сказал Юрка и прищурился, оглядывая окна. Потом подошел к третьему от служебного входа и сказал Тошке:

- Полезешь ты, ты самый легкий.

Встал спиной к стене, сцепил руки петлей у колена.

- Давай.

Тошка ступил ногой в петлю, поднялся на Юркины плечи, и голова его оказалась на уровне нижнего края рамы.

- Не достать! - сказал он.

- Становись мне на голову! - приказал Юрка. - Поддержите его, ребята.

Мы поддержали.

Тошка заглянул в окно.

- Ну?

- Лежит, - сказал Тошка.

- Кто? Инженер?

- Не знаю. Один только нос видно. Он одеялом закрыт до самого подбородка.

- Давай смотри лучше! - сказал Юрка, скорчив страшную рожу от напряжения.

Тошка приподнялся на цыпочки, вытянулся струной. Тут ноги его соскользнули с Юркиной головы, он уцепился за выступающую ребром нижнюю планку окна и повис на стене. Юрка хотел подхватить его, но не успел. Со страшным треском планка оторвалась от рамы, и Тошка ухнул вниз.

Потом мы сидели в кустах за оградой больницы, и Тошка, слюнями протирая ссадины на коленях, ворчал:

- Зараза! Надо просто пойти в справочное и спросить. Понятно? А мы все время по задним дворам, как бродяги и жулики. Всегда какие-то ненормальные способы. Не полезу я больше. Идите к черту!

- Так тебе в справочном и сказали! - огрызался Юрка. - Всегда лучше, когда глазами посмотришь.

Я не выдержал:

- Ребята, а что, если прямо к главному врачу? Я схожу.

- Пустили тебя! - усмехнулся Юрка. - Раскрой карман шире!

- Пустят!

- Попробуй.

- Попробую!

Я вскочил и пошел в приемный покой. Меня распирала злость. В самом деле, почему у нас все получается наперекос? Почему мы выдумываем не как легче, а как труднее? Может быть, от этого проистекают все наши беды? А как его отыскать, этот легкий путь? Кто подскажет, какой путь легкий, а какой тяжелый, какой правильный, а какой неправильный?

Во всяком случае, взрослые нам этого не подсказывали.

Мы никогда не полезли бы в окно, если бы эта беленькая девица не захлопнула перед нами дверь.

Почему, в конце концов, взрослые всегда считают, что они поступают правильно, а мы - неправильно?

Вот от чего меня распирала злость.

В приемном покое было так же прохладно и пусто, как и в служебном. Эмалированная табличка на стене предупреждала: "Впускные дни четверг и воскресенье". Мне было наплевать на табличку.

Сразу за дверью стоял столик, покрытый толстым стеклом, и за столиком сидела накрахмаленная сестричка. Та самая, которая встретила нас у служебного входа.

Она подняла голову, и глаза у нее стали дикими.

- Опять вы? - спросила она почему-то шепотом.

- Опять, - сказал я. - Где главный врач?

- Главный? - переспросила она. - Нет сейчас главного. Есть дежурный.

- Тогда мне к дежурному.

Она, приоткрыв рот, уставилась на меня, а потом прошептала:

- Почему без халата?

- Потому что нету халата, - сказал я грубо. - Рубашка у меня есть. Штаны вот. Ботинки. А халата нет. Где я его достану?