Энстадская бездна - [29]

— Практически невозможно. Даже не представляю, как смог там оказаться тот, что доставил механизм сюда. Вот мы все сидим и размышляем, Сорингер, стоят ли даже такие деньги такого риска?

Затем обращаясь уже к Досвиру, поинтересовался:

— Может быть, вы подрядите несколько кораблей для доставки воды на Анхейм? Думаю, при соответствующей оплате, желающих будет более чем достаточно.

Досвир ответил не задумываясь:

— Господин Жануавье рассматривает этот вариант как самый крайний. И не стоит забывать, что у него имеются и собственные корабли.

После чего он обратился ко мне:

— Вот вы, капитан Сорингер, смогли бы взяться за это дело? Признаться, я немало о вас наслышан от господина Хьюза. Великий Каньон, полет над морем Мёртвых… Не думаю, что путешествие на остров будет более сложным.

Николь взглянула на меня, и я никак не мог истолковать ее взгляд. На всякий случай я приобнял ее и поцеловал куда-то в висок. Что же касается вопроса Досвира…

Вместе со мной здесь сидит добрый десяток капитанов летучих кораблей. Некоторые из них провели в небе не меньше, а то и больше лет, чем я вообще существую на белом свете. Но ни один из них не торопится дать согласие, несмотря на весьма недурственный приз. Ни один. И до моего прибытия сюда, вероятно, было то же самое, судя по тому, как все переглядываются, не польстившись на такую щедрую оплату. Значит, и мне все это даром не надо. Портить отношения резким отказом с неведомым мне господином Жануавье в планы никак не входило, и потому я ответил уклончиво:

— Вначале мне необходимо выполнить обязательства перед господином губернатором, что займет несколько дней. Затем, — я пожал плечами, — я подумаю над вашим предложением.

Возможно, за этот срок все решится само собой. Или выяснится что-то такое, что даст возможность взглянуть на ситуацию несколько иначе.

Досвир кивнул, собрался сказать что-то еще, но тут дверь резко распахнулась, и в таверну вошел капитан Солетт. Он не стал щуриться, поскольку за окнами уже смеркалось, и в зале зажгли свечи в нескольких канделябрах. Наоборот, он широко раскрыл глаза, и прямо с порогами заорал:

— Сорингер, мать твою, ты-то здесь как очутился? На этих проклятых самим Создателям Островах?

Сколько я знаю Ника Солетта, говорит спокойно он не в состоянии. Он либо молчит, либо орет так, что уши закладывает. Однажды эта дурная привычка чуть не погубила и его и меня, и Ник должен быть мне благодарен, за то, что я фактически спас ему жизнь.

— Приветствую вас, господа, — на ходу бросил он, приближаясь ко мне, заранее раздвигая руки для объятий.

'Есть в нем все-таки что-то медвежье, — поморщился я, после того, как наше приветствие закончилось. — Наверное, по всей таверне было слышно, как у меня захрустели ребра'.

— Леди! Вы — само очарование! — перенес он свое внимание на Николь, и я едва успел показать кулак: 'Только ляпни что-нибудь лишнее! А тебе есть, что рассказать такого, чего бы не должна знать эта девушка'. Не помогло.

— Никогда не понимал, Сорингер, — заявил он, усаживаясь между мной и Чарни Хьюзом, — и что только красивые женщины в тебе такого находят? Вот помню…

Я показал кулак ему во второй раз. Со второй попытки подействовало, он заткнулся на полуслове. На всякий случай налив полный кубок, я поставил его на стол перед самым носом Солетта. Тот опустошил его не отрываясь, и заговорил уже о другом.

— Что, господин Досвир, все ищете дурака среди капитанов, желающего отправиться на остров? Вряд ли вам удастся найти, дураки обычно до капитанов не дослуживаются.

Затем толкнул меня локтем в бок:

— Рассказывай, Люк, какими судьбами здесь?

Взглянул на Николь, получил теперь локтем в бок уже от меня, и снова обратился ко всем:

— Губернатор, кстати, объявил крупную награду за ночного убийцу.

— А это еще кто? — удалось спросить мне, пользуясь тем, что он вливал в себя содержимое кубка, наполненного им уже самостоятельно.

— Да этот, альвендиец, еще не слышал о нем? Бойся его, Сорингер, ему такую скорлупку как 'Небесный странник' прихлопнуть как раз плюнуть. Если он, конечно, польстится на нее нападать.

Солетт довольно хохотнул тому, что он подразумевает под юмором.

— Ну разве что взять в плен прелестную незнакомку, — и Ник со значением посмотрел на Николь.

— Меня уже взяли в плен, причем навсегда, — девушка оторвалась от беседы с дамой, занимавшей место напротив, и на миг прижалась щекой к моему плечу. — Правда милый? — и она взглянула на меня таким подчеркнуто влюбленным взором, что Солетт даже крякнул.

Я повел левой бровью: мол, дело настолько очевидное, что непонятно только дуракам, а они, как известно, до капитанов не дослуживаются.

— Слышал, Ник, слышал, и даже успел спасти его команду. Ты сам, поди еще не знаешь, что последней жертвой, как ты его назвал — Ночного убийцы, стала 'Красавица Фелиппа'?

Судя по лицу, он действительно не слышал о гибели Фелиппы.

— Пятый корабль, — напротив своего обыкновения, эти слова он прошептал так тихо, что я едва их разобрал.

* * *

— Было очень весело, — сообщила мне Николь, когда час спустя мы под ручку возвращались на 'Небесный странник'. — И все такие милые. Только ты слишком глазел на этих паурянок, мог бы и на меня побольше внимания обращать, — притворно-горестно вздохнула она.