Энстадская бездна - [26]

— Не стоит, Гастиль, — не дал я ему возможности начать благодарственную речь, чтобы не затягивать прощание. Слова Хьюза очень меня заинтересовали, и задерживаться не хотелось. — Скажите только, возможно, я еще чем-нибудь смогу вам помочь?

— Нет, спасибо, капитан Сорингер. Если вы о деньгах, то еще раз спасибо, с этим как раз все в порядке: единственное, что мы успели забрать с 'Фелиппы', так это корабельную кассу.

Последним с борта корабля сходил тот самый юнец, на которого, как я понял, Николь произвела неизгладимое впечатление. Он все время оглядывался, мечтая увидеть ее на прощание еще разочек. Мне даже пришлось слегка хлопнуть его по плечу, чтобы не задерживался на трапе, мешая спускаться всем остальным.

— Господин навигатор, — обратился я к Рианелю Брендосу, когда последний пассажир покинул борт корабля.

— Слушаю вас, капитан.

— И все же мы, наверное, погорячились, — поведал я ему, как будто посадить 'Небесный странник' так близко к таверне было нашим общим решением. — Поднимите корабль в воздух, и поставьте его на более подходящее место, а затем присоединяйтесь к нам.

Когда я подходил к по-прежнему стоявшим у входа в заведение небесным парителям, собираясь их поприветствовать, с высоты борта 'Небесного странника' послышалось:

— Люк, может быть, меня с собой возьмёшь?

По трапу спускалась Николь, и мне едва удалось сдержаться от того, чтобы не скривиться. Она что, доконать меня решила своим платьями, с длиной подола едва до щиколоток? К тому же обтягивающее и с открытым верхом. Раньше, когда Николь предпочитала носить просторные наряды, выглядевшие почти балахонами, только я один знал, что под ними скрывается. Стройная фигурка, высокая грудь, талия, которую легко можно обхватить пальцами рук. А что теперь? Любуйся — не хочу, все, кто только пожелают.

За спиной я слышал восторженный шепот капитанов, а уж эти ребята знают толк в женской красоте. С одной стороны, конечно приятно, особенно на Островах, но с другой, какой теперь у меня получится серьезный разговор? Точно не до него будет.

Николь спустилась по трапу, подошла ко мне, погладила по щеке, а затем, поднявшись на носки, поцеловал в щеку. И сказала, уже не мне, остальным:

— Господа, надеюсь, я не помешаю?

Будь я проклят, если хоть один ответил обратное.

— Нет, леди, как вы можете такое подумать?! Вы будет украшением нашего стола, леди! — и даже, — Вы поразили меня своей красотой в самое сердце!

Вот что я от них услышал.

Девушка подхватила меня под руку:

— Пошли, милый?

И потянула к входу в таверну.

'С другой стороны, — размышлял я, — пусть видят все, какая у меня женщина. А то, что она именно моя, Николь ясно дала всем понять'.

В зале мы уселись за длинным столом, расположенным у противоположной от входа стены. Мне и в голову не пришло удивляться, обнаружив его заставленным всевозможной выпивкой и закуской, а за ним самим нескольких женщин. Как же еще обсуждать серьезные дела, если не таким образом? Хотя, возможно, существуют и другие варианты, но не для нас, небесных парителей. Пусть торговцы или банкиры обсуждают дела, запершись в комнатах и занавесив окна, где никто не сможет их подслушать или увидеть, запивая слова водой, нам же скрывать нечего. Ну разве что без танцев мы обходимся, да и то далеко не всегда.

За окнами мелькнула тень, и в зале стало заметно светлее — это поднялся в небо 'Небесный странник', ведомый моим навигатором. Подозвав служку, я небрежным жестом положил перед ним на столешницу несколько золотых ноблей, затем обвел рукой стол: кто чего пожелает. В любом другом случае, тем более в присутствии Николь я не стал бы сорить деньгами, но такова традиция, а их, как всем известно, нарушают только ради других традиций.

Первый тост — хотя, сколько их уже успели произнести без нас? — тоже был согласно традиции: 'За небо!'.

Все подняли вверх кубки и бокалы, как будто указывая, где именно оно находится, затем дружно приложились к ним. Кто-то надолго, кто-то едва пригубив, но тут уже каждый себе хозяин, обязанности нет.

Отпив из своего, я оглядел стол более внимательно. Присутствующие за ним женщины, что-то около полудюжины, выглядело весьма и весьма, но Николь, конечно же, затмила их всех. Как затмевает, поднявшись над горизонтом, самый яркий фонарь солнышко. Лишних людей за столом не было, только капитаны, навигаторы и дамы.

'С виду приличная компания, — пригляделся я. — Надеюсь, и дела они обсуждают такие же приличные'.

Не понравился мне только один человек, усевшийся по левую руку от Николь, слишком уж пристально он на нее поглядывал. Да еще и пытался прикоснуться под любым предлогом. Наконец, в тот самый миг, когда я собрался сказать ему нечто крайне язвительное, что вполне могло бы сойти и за оскорбление, он внезапно потерял к ней интерес. Причем полностью, как будто ослеп и не видит, что рядом с ним сидит такая очаровательная девушка. Но это была уже не моя заслуга: вряд ли он испугался моих зверских взглядов — Николь применила свой дар, заставляющий людей повиноваться. Вероятно, ей самой надоел такой назойливый ухажер.

— Не злись, Люк, — шепнула мне она. После зачем-то добавила. — И не вздумай напиваться.