Энстадская бездна - [22]

— Веслами гребут, что ли? — раздалось у нас за спиной.

Это поинтересовался Гвенаэль, даже не пытаясь скрыть иронию в голосе. Гастиль посмотрел на него: что это, мол, всякий штурвальный влезает в разговор серьезных людей, но благоразумно промолчал, не у себя дома.

'И правильно сделал, — подумал я. — Гвен не всякий. Он из команды 'Небесного странника', а у нас случайных людей нет. И все же, как неожиданна услышанная от Гастиля новость, ведь она может поменять все мои планы. Если он не ошибается, получается, там, на юге, за высокими горами, отделяющими Альвенду от остального мира, то, что летучие корабли могут двигаться без помощи парусов, не секрет'.

— Нет, не веслами, — продолжил Гастиль, глядя уже на меня. — Не представляю, как это у них получается, но когда они на нас напали, паруса на корабле были убраны, иначе мы бы их заметили задолго до того. Кстати, ходят упорные слухи, что альвендиец обосновался на Островах уже давно, и несколько бесследно исчезнувших кораблей, тоже его работа. В таком случае, считаю, нам еще повезло остаться в живых.

На мостик поднялась Николь, и встала чуть в стороне. Кивнув Гастилю — подождите, мол, я обратился к ней:

— Слушаю… — у меня едва не вырвалось 'солнышко', но вовремя себя одернул, — … вас, госпожа Соланж.

'Все это до поры до времени, — подумал я, — пока они все не увидят, как мы вместе скроемся в капитанской каюте. Или поодиночке'.

Николь сразу приняла правила игры:

— Господин капитан, — тут девушка посмотрела на Гастиля, и обратилась уже к нему — одного из ваших людей мне спасти не удалось.

Гастиль разом помрачнел:

— Это Конрак. А я обещал его матери…

Он тут же одернул себя:

— Нисколько не сомневаюсь, леди, вы сделали все, что могли.

'И даже более того, — взглянул я на Николь. — Значительно больше. Николь может пожертвовать собой настолько, что иногда ее саму приходится буквально вырывать из лап смерти. Как произошло это в случае с музыкантом Гербергом'.

Николь выглядела так бледно, что даже в свете единственного на мостике фонаря, бросалось в глаза. Внезапно девушку качнуло, и я, отбросив все ненужные условности, крепко прижал ее к себе:

— Как ты? Я провожу тебя в каюту.

— Не надо, Люк. — Николь на какой-то миг прильнула ко мне, затем мягко отстранилась. — Я дойду сама. Да и нельзя тебе покидать мостик.

В этом она права. На глазах Гастиля нам не стоит пользоваться тем, с помощью чего мы в это ущелье и попали — он навигатор, и сразу заподозрит неладное. И теперь придется изрядно попотеть, чтобы выбраться из этих теснин. Хотя, если дойдет дело, я плюну на всю эту таинственность — жизнь дороже. И Брендосом не подменишься: придется использовать мой дар видеть воздушные потоки, которого он лишен напрочь.

— Ты справишься? — рука моя продолжала лежать на талии Николь. И на всякий случай, и потому что приятно.

— Да, Люк. Но только, если ты меня сейчас поцелуешь.

На всякий случай я поцеловал ее три раза: много — не мало, чтобы уж точно ничего не случилось. Николь спустилась с мостика и, подойдя к тому юнцу, что все время на нее пялился, что-то ему сказала, после чего взъерошила волосы. Затем посмотрела на мостик, нашла меня взглядом, изобразила губами поцелуй, и скрылась. Только слышно было, как хлопнула дверь капитанской каюты. Юнец продолжал смотреть ей в след, прижав ладонь к голове, к тому месту, где ее недавно коснулась девушка.

С камбуза пахнуло чем-то вкусным, вероятно, Амбруаз готовил что-то на скорую руку, чтобы накормить этих людей. А парень все продолжал стоять как изваяние, хотя бы пошевелился разок.

'И когда она успела обратить внимание, как он на нее смотрит? Хотя разве от женщины подобное скроешь?'

Гастиль крякнул, напоминая о себе.

'Помню, я о тебе помню, но сначала необходимое'.

— Энди, один оборот, выше пойдем. Гвенаэль, давай-ка еще правее.

Слева поток нехороший, если вовремя не взять в сторону и выше, то он может внезапно кинуть нас на отвесную стену, так что лучше подстраховаться.

— Итак, господин Гастиль, давайте сначала решим самый важный вопрос: куда вас доставить?

Тот не раздумывал ни мгновения:

— Нас устроит любое поселение, но если вас не затруднит, хотелось бы попасть в Алавесир.

В Алавесир — нисколько не затруднит, удивительно, но даже по пути. Нам в любом случае пришлось бы в него заглянуть и кое-что передать. А именно двадцати ведерные бочки, числом три, наполненные, как несложно догадаться, вином. И что особенно приятно: вино с континента, с юга герцогства, то есть, с моей родины.

Вот если бы в Монтосел, тогда бы не то, чтобы затруднило, но возвращаться туда, откуда несколько дней назад мы вылетели, большого удовольствия нам бы не доставило.

На мостик поднялся Брендос, но говорить ничего не стал. Да и есть ли в этом смысл, когда вся палуба на виду.

— Так что же все-таки с вами произошло?

Едва Гастиль набрал воздуху и открыл рот, как нас снова перебили: Амбруаз Эмметт явился с подносом, и центр его занимал кофейник с длинным и узким горлышком. Пустынный лев расположил его на небольшом столике в углу мостика. Должен признать, у нас на 'Небесном страннике' все скромных размеров, как и сам он.