Энстадская бездна - [18]

'Я предложу ему дело, в котором мы будем иметь равные половины, — размышлял я, расхаживаясь по мостику. — Возьму на себя все организационные вопросы, а ему только останется заниматься тем, что он умеет лучше всего. Конечно, не все так просто, и сам я для той же Коллегии или герцога никто, пустышка, ноль. Но ведь можно начать и в укромном месте, где первое время нас никто не будет беспокоить. У меня есть множество знакомых капитанов, которые, узнав о новых возможностях, непременно согласятся на то, чтобы на их кораблях появились подобные устройства. И к тому времени, когда дело получит широкую огласку, мы сумеем вознестись так, что с нами начнут считаться все, кто бы то ни был.

А почему бы и нет? Взять того же Кертиса Слейма основателя Ост-Зейндской Торговой Компании. Начинал он как обычный купец, имеющий в собственности всего два летучих корабля, а теперь? При жизни с его мнением считались и короли и герцоги. Да и после смерти Слейма, когда компанию возглавил его сын, ничего не изменилось. Чем не пример?

И еще, неплохо бы найти подходящее местечко, где все работы поначалу велись бы без лишней шумихи. И уж совсем было бы замечательно, если бы там имелось таинственное устройство Древних, обращающее корабли в небе в пыль. Ну смогли же разобраться и пользоваться этим оружием на Гаруде люди из Ордена Спасения?

Во многом все зависит от самого Аднера: не захочет ли он мгновенной славы, не до конца понимая ситуацию, в которую он угодил? Ведь его могут и не убедить мои доводы. Но в любом случае, я ему уже благодарен так, как еще не был благодарен никому'.

Подошла Николь, встала рядом, спросила, заглядывая в глаза:

— О чем ты думаешь, Люк? Вид у тебя необычайно важный. И к чему бы это?

— Размышляю над тем, как сделать тебя королевой, — обнимая ее, ответил я.

Заодно я раздумывал над тем, что проблемы с паурянками отнюдь не закончены. Ведь в любом месте, где бы ни опустился на землю 'Небесный странник', они будут упорно лезть на борт. Хорошо, если Николь окажется на его борту, а если нет? Затем вспомнил рассказ навигатора Брендоса, что, когда Николь выгоняла их с борта, они кричали что-то наподобие 'ками'. Интересно, связано ли это как-то с тем, что людей обладающих таким же даром, как и она, называются камелитами?

Мысли мои перебила появившаяся на палубе Мирра, до сих пор выглядевшая так, как будто она совсем не удивится, если сейчас откинется крышка, и из трюма полезут многочисленные полуголые девушки-паури.

'Сама-то ты как на 'Небесный странник' попала? — не выдержав, улыбнулся я. — Пусть появилась и не из трюма — из подшкиперской, куда тебя привел и спрятал Энди, но ведь твоего появления на борту тоже никто не ждал. Да и не будет у нас проблем раньше, чем мы прибудем на Виридиан, то бишь Эстольд'.

Как выяснилось, проблемы пришли значительно раньше.

* * *

Вечерело, на небе вот-вот должны были показаться первые звезды. Мы шли под приводом Аднера, но парус на всякий случай был поднят. И чего удивительного: идущий на полном ходу в небесах корабль без парусов вызывает большой интерес и недоумение. Правда, гафель был поставлен так, чтобы полотнище паруса не создавало сопротивление. Этого вполне достаточно, чтобы с земли выглядело все как обычно.

Парни только что закончили насаживать наконечники на гигантские древки стрел для аркбалисты. Дело хлопотное, необходим строгий баланс, иначе полетит твоя стрела куда угодно, только не в цель. И потому возни с каждой стрелой хватало с избытком.

Древесина, пошедшая на изготовление древков, на континенте применяется для изготовления лучшей мебели, и там она нарасхват. После того, как древки доставили на борт 'Странника', и я их увидел, то посмотрел на Родрига с осуждением: 'А из чего попроще заказать было нельзя?'

Древесина — сиоль, действительно великолепна: с красноватым отливом, и такая пахучая, что кедр, из которого изготовлен 'Небесный странник' казался по сравнению с ней обыкновенной ольхой.

Родриг только развел руками:

— Капитан, здесь из такой заборы делают. И стоит она не больше, чем в Дигране вязанка дров, — подумав, он уточнил. — Две вязанки. Но летом.

Стрела для аркбалисты длиною в человеческий рост и толщиной с два кулака,

на первый взгляд, больших разрушений летучему кораблю не принесет. Не на воде он, чтобы бояться пробоин. Но это только на первый, ведь угодить можно так, что от попадания даже одной стрелы последствия будут очень серьезны. Например, в расположенные за кормой рули, больше похожие на хвостовые плавники гигантской рыбы. Если, конечно, существуют такие, у которых хвостовых плавников два. Случается, стрелы достаточно, что лишить корабль управления.

Ну а в том случае, если совсем уж повезет, и стрела попадет в одно из гнезд, где покоятся л, хассы, то ее может хватить, чтобы свалить с неба двухмачтовый корабль, бывало и такое.

— Гвен, возьми-ка немного правее, — обратился я к стоявшему за штурвалом Гвенаэлю Джори, чтобы тут же услышать в ответ:

— Есть, капитан!

'Нет, мне точно не показалось, — и я потянулся к рычагу, задающему кораблю скорость движения, чтобы уменьшить ход. — Там, внизу, в ущелье, явно какие-то отблески'.