Энни из Эвонли - [7]
– Хорошенькое дело! Чего это сюда несет этого рыжика?
В этот момент трудно было сказать, кто больше покраснел мистер Харрисон или Энни.
– Не обращайте вы внимания на попугая, – произнес мистер Харрисон, бросив сердитый взгляд на Рыжего. – Он… он вечно городит чепуху. Я взял его у брата, а тот был моряком. А у моряков не самый чистый язык, а попугаи очень здорово умеют подражать.
– Я так и подумала, – пролепетала бедняжка Энни. Она помнили, с чем пришла сюда, и это не давало выплеснуться ее возмущению. Если ты только что продала корову этого человека, без его ведома и согласия, то разве можно ждать от его попугая комплиментов? Впрочем, «рыжик» сегодня вовсе не собирался быть слишком уж кротким, как в другие времена.
– Я пришла признаться вам кое в чем, мистер Харрисон, – решительно начала Энни. – Я… я насчет… этой коровы.
– Хорошенькле дело! – нервно воскликнул мистер Харрисон. – Что, она опять забралась в мой овес? Впрочем, ладно, ничего, не переживайте. Все равно уж… Не важно… Я… я вчера погорячился. Что ж, было дело. Ничего, залезла и залезла…
– О, если бы только это, – вздохнула Энни. – В десять раз хуже. Я даже не знаю…
– Вот это да! Неужели вы хотите сказать, что она забралась в пшеницу?
– Да нет… нет… не в пшеницу, а…
– Куда же? В капусту? Залезла в капусту, которую я растил на выставку?!
– Не капуста тут, мистер Харрисон. Я вам все расскажу по порядку. Я за этим и пришла. Только, пожалуйста, не перебивайте меня. Я так нервничаю. Разрешите мне рассказать все по порядку и не перебивайте меня, а потом уж вы мне всё выговорите, я не сомневаюсь, – закончила Энни вступление.
– Слова больше не скажу, – пообещал мистер Харрисон, и он действительно сдержал свое слово. Но Рыжий не был связан обетом молчания и то и дело издевался над Энни: рыжик да рыжик. Чем в конце концов разозлил Энни.
– Свою Долли я заперла в загончике, вчера же. Этим утром я поехала в Кармоди. И вот, возвращаюсь назад и вижу «джерси» в вашем овсе. Мы с Дианой бросились выгонять ее, и вы не представляете, какого труда нам это стоило. Я вымокла до нитки, вымоталась, так разозлилась, а тут как раз очутился мистер Ширер и предложил купить у меня корову. Я тут же продала ее за двадцать долларов. И крепко ошиблась. Надо было, конечно, подождать и посоветоваться с Мариллой. Но такая уж я вначале делаю, потом думаю. Да это вам любой скажет, кто знает меня. Да, и мистер Ширер тут же забрал корову, чтобы погрузить на дневной поезд.
– Рыжик, рыжик, – пробормотал попугай тоном, полным презрения.
Тут мистер Харрисон встал и с таким выражением лица, которое нагнало бы страх на любую птицу, не то что попугая, схватил клетку с попугаем и отнес ее в соседнюю комнату. Рыжий орал, ругался и вообще вел себя в соответствии со своей репутацией, но, оказавшись в полном одиночестве, сразу обиделся и замолк.
– Извините меня, продолжайте, – сказал мистер Харрисон, снова садясь на свое место. – Брат, моряк, он никогда не учил птицу хорошим манерам.
– Ну так вот. Иду я после чая в загончик. И что я вижу, мистер Харрисон…
– Энни вся подалась вперед и по детской привычке сжала перед собой ладони, а ее большие серые глаза испытующе впились в обеспокоенное лицо мистера Харрисона. – Стоит моя корова в своем загончике. Это я вашу корову продала, мистер Харрисон.
– Хорошенькое дело! – воскликнул мистер Харрисон, изумленный, не зная, что делать. – Вот это случай, нарочно не придумаешь!
– Ой, это еще что! Мне еще не так достанется от своей неразумности. Да и другим тоже, печально произнесла Энни. Так уж мне на роду написано. Со стороны можно подумать, что я уже большая. Мне же в марте следующего года стукнет семнадцать. Разве подумаешь? Мистер Харрисон, у меня слишком мало надежды на то, что вы меня простите, правда? Боюсь, уже поздно возвращать вашу корову, но вот деньги за нее или можете взять мою вместо своей. Она очень хорошая корова. Не могу выразить словами, как я переживаю за всё это.
– Это надо же, – с живостью заговорил мистер Харрисон. – Всё, больше ни слова об этом, мисс. Ничего страшного, абсолютно. Всякое случается. Я сам иногда очень порывист, мисс, больше чем надо. Но я не могу не высказать того, что думаю, и пусть люди принимают меня таким, какой я есть. Раз эта корова была в моей капусте… ну не в капусте… В общем, ладно, я возьму вашу корову взамен, раз вы хотели от нее избавиться.
– О, благодарю вас, мистер Харрисон. Я так рада, что вы не рассердились. Я так боялась этого.
– А я представляю, как вы были напуганы до смерти, небось, когда шли сюда. Да еще после вчерашнего шума, который я устроил вам. Но вы не обращайте на меня внимания. Я жутко откровенный старик, да-а… Меня так и тянет сказать правду, хоть она и на поверхности…
– И миссис Линд тоже, вырвалось у Энни. Она хотела прикусить язык, но не успела.
– Кто? Миссис Линд? Только не говорите мне, что я похож на эту старую сплетницу! раздраженно запротестовал мистер Харрисон. Да ничего общего! А что у вас в этой коробке?
– Пирог, – не без игривости сообщила Энни. Она почувствовала облегчение от дружелюбного настроя мистера Харрисона, и ее настроение от этого резко поднялось вверх, как легкая пушинка. – Я принесла это вам. Я подумала, что вы не так часто едите пирог.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Искренняя, щемящая, открытая и добрая книга! Это больше чем просто детский озорной роман, больше чем роман взросления – это настоящее знакомство с интересным добрым и хорошим человеком, с маленькой выдумщицей Энни из Грин Гейблз, той, что живет в глубине каждого из нас.Человек не может очень долго оставаться печальным в таком интересном мире, ведь правда?
Когда жизнь с самого рождения подсовывает человеку лимоны, ему приходиться их есть. Но можно это делать, кривясь и жалея себя, а можно представлять, будто это самое сладкое пирожное, которое подают самим королям. Замечательная книга, после прочтения тебя переполняют эмоции. Хочется обнять небо, улыбаться прохожим, солнцу, деревьям, цветам. Как много романтики, красоты, тепла и счастья, оказывается, может подарить один талантливый писатель, одна простая книга!Чувствовать – это совсем не то же самое, что знать…