Енисей - река сибирская - [6]
Я и сам думал, что в низовьях реки сейчас еще очень холодно и неприветливо. Значит, надо отправляться на юг, к ее истокам.
Но в верховья Енисея, в Тувинскую автономную область, нет сквозного водного пути: дорогу судам преграждают страшные пороги. Не лучше ли улететь в верховья Енисея на самолете, а уже оттуда спускаться вниз по реке?
Навел справки — оказалось, что самолет летит в Туву через день.
На чемодан наклеен ярлык „Красноярск — Кызыл“. Раннее утро. Поеживаясь от довольно свежего ветерка, мы разгуливаем у здания воздушного вокзала в ожидании посадки на самолеты. Нас, пассажиров, очень много: ведь в Красноярске пересекается несколько воздушных дорог.
Первой поднялась и скрылась на востоке машина линии Москва — Чукотка — Америка. Эта трасса растянулась на десять тысяч километров. Она проходит над безлюдными просторами, над одиннадцатью высокими хребтами. Ее аэродромы построены на вечной мерзлоте.
Следом за первой машиной поднялась и тоже ушла навстречу солнцу вторая. Ее пассажиры были молодец к молодцу. Оказалось, что это красноярские футболисты, отправлявшиеся в Якутск, чтобы сыграть там матч и быстро вернуться обратно. В прежнее время такое путешествие отняло бы чуть не полгода…
Потом потянулись машины на запад: в Москву возвращалась группа артистов филармонии, туда же летели пионеры, спешившие в Артек; стартовал самолет в Новосибирск — Омск. Над аэродромом пронеслись, ложась курсом на север, несколько летающих лодок: это начинался летный день полярной авиации.
Наконец у воздушного вокзала остались последние пассажиры, человек пятьдесят.
— Ангарской экспедиции приготовиться к посадке! — крикнул дежурный.
Опять Ангарская экспедиция! Очередная толпа пассажиров двинулась на летное поле.
Впереди шел человек в ватнике и желтом плаще из плотной ткани, проваренной в олифе. В таком плаще никакой ливень не страшен! Потом шла девушка с невыспавщимися глазами. На ней были брюки, заправленные в сапоги. Еще шел гладковыбритый сухощавый молодец с трубкой. И у этих троих и у остальных за плечами были походные мешки.
Наш самолет вырулил на старт последним. Я снова увидел два Красноярска. Затем под крылом потянулись сплошные горы с красными и синевато-лиловыми осыпями. Между пор причудливо петляла какая-то река. Потом все исчезло под пеленой ослепительно белых, точно вылепленных из снега облаков. Самолет набирал высоту, в кабине стало холодно. Сквозь редкие „окна“ в облаках были видны все те же бесконечные горы, то голые, то густо заросшие деревьями. Промелькнула речка странного, кирпично-красного цвета, потом потянулись снежные вершины огромного хребта.
— Саяны перелетаем, — сказал сосед.
Прошло еще полчаса — и самолет стал снижаться. Внизу был город, лежащий там, где сходятся вместе две реки, испещренные зелеными пятнами островов.
Пробежав по песчаному полю аэродрома, заросшему какой-то жесткой с виду травой, самолет остановился. Через открытую дверцу хлынула волна знойного воздуха.
Мы были в Кызыле, центре Тувы.
ГЛАВА II. ГОСТЕПРИИМНАЯ ТУВА
Тысяча триста лет назад. — восстание шестидесяти богатырей. — Как пытали арата. — Ураган в Кызыле. — Реки-близнецы. — Северный олень и верблюд уживаются рядом. — Кочующий театр. — Сорок Книсеев. — Удалец Иммакай. — Тувинские шахматы. — Певец, поющий сразу двумя голосами. — Последние дни "белых пятен". — Дорога Чингис-хана.
Тува не из тех мест, которые нравятся сразу, с первого взгляда. Природа здесь сурова. Приезжему, если он привык к спокойной, величавой красоте лесов и полей русской равнины, покажется в Туве неуютно, его сначала потянет обратно, за голубые Саяны, ослепительно сверкающие белизной снегов.
Но вот идут дни, недели — и все больше и больше привлекательного находит гость кругом. Он ближе узнает бесхитростный, душевный тувинский народ, издревле живущий в долине у истоков Енисея. Все глубже захватывает его стремительная, горячая жизнь сегодняшней Тувы.
Здесь ярко видны те великие перемены, которые несет народу наша родная советская власть. Этой власти в Туве только пять лет. Для Тувы новая пятилетка — всего только первая пятилетка. Тувинский народ — один из самых молодых наших спутников на той великой дороге, по которой мы победоносно и гордо идем четвертый десяток лет.
Разве удивит кого-нибудь из нас вид двухэтажного каменного дома или трактор, поднимающий целину? Что может быть обычнее картины — старик, читающий книгу? А в Туве все это ново и удивительно. Ведь еще лет тридцать назад тувинец разравнивал землю связкой кустарника, не зная плуга и бороны. Его единственным жильем был до черноты прокопченный дымом костра берестяной чум, в лучшем случае — войлочная юрта. Тридцать лет назад никто на белом свете не мог бы читать тувинскую книгу по той простой причине, что не существовало и самой тувинской письменности.
Тувинский народ, о котором древние летописи упоминали еще тысяча триста лет назад, сейчас стремится догнать другие народы нашей страны. Он сильно отстал. Ведь он знал свирепость полчищ Чингис-хана, подвергался частым набегам других завоевателей, искавших богатой добычи на пыльных дорогах Азии; долго давило его маньчжурское иго.
