Энио, или Чертовски невероятные приключения ролевиков в городе Ру - [2]

— Спасибо, Полина Сергеевна, вы настоящий секретарь, — весело сказал Адер Иванович, — дайте-ка мне ещё раз список приглашенных.

Секретарша протянула шефу папку с файлами.

— Так-так-так, — сказал гроссмейстер.

— Тук-тук-тук, — подмигнул ему в зеркало водитель.

— Не шали, Гриша!.. — строго погрозил пальцем шеф. — Игоша В. В., кто такой?

— Глава областного отделения секретного ведомства, — ответила Полина Сергеевна.

— Какого такого «секретного»?

— Ой, страшно даже говорить, — настороженно молвила секретарша и шепнула название «страшного ведомства» шефу на ухо.

— Нашли, кого бояться!.. И на что он нам?

Секретарша пожала плечами:

— Он был так настойчив! Сказал, что уже участвовал в подобных мероприятиях. Пришлось записать.

— Ну, это наглость, — встрял Гриша, — все, что делает гроссмейстер, уникально и бесподобно. Правильно, ваше великолепие?

— Григорий, следи за дорогой, — ответил шеф. — П.С., я в миллионный раз повторяю: нам нужно как можно больше людей из Ру и только из этого города!

— Но у него любовница… пардон, любовник вру… то есть не вру, а в Ру.

— Еще лучше! И куда я его пристрою с его нереализованным потенциалом? Такими, как он, уже весь ад переполнен… Слушайте, а может, он все-таки того… — загадочный взгляд и витиеватый жест дополнили мысль гроссмейстера.

— Голубой маг, что ли? Исключено!

— Ладно, пусть будет. Для экзотики.

— Ух ты, черт на колокольне, — в который раз чертыхнулся Гриша, — дорога, шеф! И откуда здесь дорога?

Гроссмейстер оторвался от списка приглашенных, и его взгляд в кои веки выразил удивление: впереди действительно виднелось гладкое асфальтовое шоссе.

— Не нравятся мне такие сюрпризы, — тихо произнес он.

Когда лимузин выехал на асфальт, шеф велел остановиться и вышел из машины. Он достал из футляра бриаровую трубку и закурил.

— Давай пройдемся, — сказал шеф водителю и направился в лесную чащу. Гриша недоуменно хмыкнул и последовал за ним. Они вышли на возвышенность над правым берегом реки, а в долине на левом берегу перед ними раскинулся небольшой город.

— Ру, — констатировал Гриша, — как хорошо его отсюда видно!

— Да уж, слишком хорошо. И это ужасно, — молвил шеф. Он видел совершенно не ту, что Гриша, картину: не десятки производственных труб, не урбанистический пейзаж, уродливо въевшийся в край горизонта, но столб яркого света, в котором сиял сказочно красивый светлый град.

— Поехали уже, Адер Иванович, так хочется выспаться перед завтрашним праздником, — запричитал водитель, — такое впечатление, что вы Ру впервые видите.

— Да, Гриша, таким я его вижу впервые.

— Хм, город как город.

— Ты видишь настоящее. А я — будущее!.. Ладно, едем.

Милка нехотя шла в направлении церкви, а дедушка, подгоняя её, неустанно ворчал:

— Вот ты неразумная, у тебя, сколько травы дома, а?

Корова глянула на деда искоса и угрюмо промычала.

— Не надо мне рассказывать, — продолжал старик, — трава там точно такая же.

Милка виновато опустила глаза. Дедушка вздохнул и покачал головой:

— Скучно тебе со мной. Понимаю… Ладно, договорились: вернемся домой, мы хмурь твою излечим… Эй, что опять стряслось?

Корова остановилась посреди дороги и простодушно замычала.

— Ну что, хочешь мне помочь? — старик не знал, что уж и говорить. — Сам справлюсь. Хватит меня уговаривать, ступай в храм!

Но Милка не слушалась. Из-за поворота показался лимузин Барабаса, и старик сжал грабли в руках с такой решительностью, будто то был не инструмент для обработки почвы, но боевое оружие.

Гриша без стеснения давил на педаль газа, сидя вполоборота к шефу, и темпераментно витийствовал:

— Как интересно вы придумали: террикон, — он обеими руками очертил в воздухе соответствующую фигуру, — и я с бубном: так-так-так, тук-тук-тук, так-та…

— Какой ты талантливый, Гриша! Воображение, как у Пикассо, машину водишь, как Шумахер, — гроссмейстер подмигнул обоими глазами и добавил, — тебе бы еще чуток ума, танк вместо лимузина и тряпку красную, как у тореадора…

Гриша наконец-то опомнился и схватился за руль, но педаль тормоза вдавилась в пол без его участия. Автомобиль замер в нескольких сантиметрах от старика, нацелившего свои боевые грабли в лобовое стекло, прямо на водителя. Гриша выскочил из машины.

— Ах ты, старичишка хренов! — заорал он, задыхаясь от злости, — годы в тягость? Жить надоело?

Гриша вцепился в стариковы грабли, но дедушка и с места не сдвинулся. Гроссмейстер, глядя на все это, подпалил трубку, взял свою трость и неспешно вышел из машины.

— Ты не понимаешь, с кем ты связался, дед, и даже представить себе не можешь, что я с тобой сейчас сделаю, — не унимался Григорий. И вдруг, он резко смолк и опустил руки, потеряв всякий интерес и к старику, и к его граблям.

— А ну, извинись! — приказал шеф.

— Покорнейше прошу прощения, каюсь в содеянном, впредь такого не повторится, — протараторил водитель.

— Ладно, иди в машину и сиди смирно. Позже поговорим, — сказал гроссмейстер.

— Ага. Только ухо отпустите, Адер Иванович.

— Ах, ухо! Конечно-конечно, друг мой грешный, если великий Атиша тебя прощает…

— Да пусть идет, он же покаялся, — сказал дедушка, и гроссмейстер нехотя разжал пальцы.

— Пока-а-ялся… — перекривил Гриша старика, потирая раскрасневшееся ухо, и побрел в машину.