Энгус: первый воин - [34]

Последние слова руса были встречены громом смеха.

Смеялись и ярлы Айвара, пытаясь скрыть то замешательство, которое Асготр, сам того не ведая, вызвал упоминанием об охоте русов за Сваном. Некоторые из них трусливо поглядывали в сторону Морского Волка, опасаясь, как бы он не сказал русу о дружбе Свана и Айвара. Но отец не сказал ничего и, как ни в чем не бывало, продолжал играть в шахматы с Хальфданом. Однако теперь он тем более не сводил глаз ни с него, ни с Айвара, приглядываясь к каждому их движению. И, разумеется, заметил, как Айвар осторожно подозвал к себе одного из воинов и прошептал тому что-то на ухо. Воин немедленно выскользнул из зала. Отец тут же вызвал к себе Ротгера и послал его вслед за посланцем Айвара Бесхребетного. Ротгер оказался более осторожным, и его ухода не заметил никто. Я встретился взглядом с отцом, и он улыбнулся мне одними глазами. Я понял, что время его мести пришло.

Когда назавтра на город спустилась ночь, Ротгер добрался до нашей удаленной от всех позиции на севере. Он пришел тайно, но в глазах его играл смех, говоривший о долгожданной победе. Я увидел, как в лице отца на мгновение блеснуло удовлетворение, хотя больше он не выказал чувств. Просто как-то сразу просветлел лицом.

— Где он? — спросил Морской Волк.

— Ты был прав, Волк! — ответил Ротгер. — Тот человек Айвара пошел, чтобы предупредить Свана о том, что за ним охотится рус. Я шел за посланником и обнаружил логово труса. Он в деревне к югу от Йорвика с несколькими рабами под охраной гвардии Айвара.

— Сколько их?

— Этот подонок не может защитить себя сам и нуждается, по крайней мере, в трех воинах, — охотно отвечал Ротгер, сияя восторгом победы. Морской Волк посмотрел на огонь, горевший в очаге, и на мгновение задумался, поглаживая свою рыжеватую бороду и лаская рукоять меча.

— Со мной пойдут Ротгер и Хагарт. Ты же, Сагарт, вновь остаешься за командира.

Я был обескуражен решением отца, поскольку ожидал, что уж меня-то он возьмет обязательно. И я собирался было запальчиво сказать об этом, как отец, сразу же все поняв, осадил меня строгим взглядом. Воспитанный как воин, я отступил безоговорочно. Но он, вопреки обыкновению, еще долго смотрел на меня и потом, отвернувшись, отдал короткий приказ:

— Пойдешь тоже!

И тогда я понял, что в тот момент, отнесясь ко мне как к воину, как к одному из них всех, как равный к равному, отец тоже поступил как воин — и это стало одним из драгоценнейших моментов в моей жизни.

Пока мы приближались к логову Свана, мне казалось, что происходит настоящая облава. Перед деревней несколько человек стояли на страже, из нее же доносились громкий хохот и пьяные выкрики; все предавались безделью и забавам. Мы шли тесной группой, пытаясь определить, где находятся рабы и где расположены воины Айвара. Его гвардия отдыхала, но Морской Волк настоял на том, что лучше всего будет напасть на них во время еды, поскольку и еды, и питья было всюду предостаточно, а наевшись и напившись, воины станут менее опасны. Я нашел это решение несколько странным, но Хагарт напомнил мне:

— Когда речь идет о нападении на гвардию Айвара, лучше принять все возможные предосторожности.

Наверное это был весьма разумный совет.

Мы подошли молча и медленно, и сразу же воины преградили нам дорогу.

— Кто вы? — спросил один из них. Второй же не стал ждать ответа, а вытащил меч и сразу бросился на Ротгера. Нападение было настолько стремительным, что у Ротгера не было времени даже на то, чтобы обнажить оружие. Он просто ловко увернулся от удара и только тогда сумел достать меч. И пока первый воин возвращал равновесие, нарушенное после мощного удара, поразившего пустоту, второй бросился на Ротгера, замахиваясь топором. Все это произошло в мгновение ока. Ротгер, приготовившись отразить удар топором, краем глаза следил за мечом первого воина. И в тот самый момент, когда воин с топором обрушил свое оружие на Ротгера, тот, что с мечом, уже снова замахнулся для удара. Но Ротгер успел за долю секунды перед ударом изловчиться и развернуться, описав своим телом круг, радиусом которого стало лезвие его меча, и этим движением не только свалил с ног воина с топором, но и задел по ребрам того, кто заносил меч для удара. В это время выбежали остальные. Некоторые из них действительно были пьяны. Из дома врассыпную, словно кролики от лисы, побежали голые и полуголые женщины. Воины еще успели увидеть мастерский прием Ротгера, и никто больше не преграждал нам дорогу. Мы беспрепятственно вошли внутрь. Долго искать Свана не пришлось: он сам вышел нам навстречу. Привлеченный шумом схватки, он выполз из своей норы, любопытный, как младенец.

— Морской Волк! — крикнул он, вдруг увидев отца.

— Да, Сван. Я же сказал тебе, что мы еще увидимся. Надеюсь, ты помнишь, что я обещал забрать у тебя браслеты Ранда Ларсена, — и вот я пришел за ними.

Сван Виг побледнел, как смерть. Он понял, что его время пришло, но все никак не мог стереть с лица блудливую усмешку.

— Эге, Морской Волк! Ты всегда умудряешься найти себе рабынь погаже! Но уж хуже твоей вонючей скоттки, с которой ты смешал свою кровь, и придумать нельзя! — рассмеялся он. Услышав такие слова, я, как стрела, метнулся к негодяю.