Энгус: первый воин - [14]
В ту ночь по случаю прибытия войск в страну восточных англов все ярлы собрались на пир в самом большом доме поселения. Множество столов были накрыты, гостей принимали в соответствии с их родовитостью и доблестью. Я сидел рядом с отцом, Хагартом и Браги за столом, предназначенным для главных вождей. За этим же столом сидели Айвар с Хальфданом и самые могущественные ярлы армады. Стол рядом предназначался для нашего отряда и для вестфолдов, места за ним были очень почетны. Количество и качество пищи могли поспорить с пирами Валгаллы. Пленные рабыни, в том числе и Осбурга, сновали меж столов, разнося огромные блюда дымящегося мяса, разрезанного на порции в соответствии с доблестью: более храбрым — кусок побольше, менее храбрым — поменьше. Следом за рабынями мальчики разносили огромные подносы с сосисками и копчеными свиными колбасками; также они носили и вертела, с которых желающие брали себе угощенья. Хлеб и печеную редьку подносили беспрерывно, а для того, чтобы не было задержки в напитках, во главе каждого стола стояли чаны с элем. После долгого воздержания все с жадностью набросились на еду, и в первое время слышались лишь громкое чавканье, сопровождавшее работу тяжелых челюстей, звон ножей да стук обглоданных костей, летящих под ноги. И под этот шум Айвар вдруг обратился к отцу в своей привычной двусмысленной и циничной манере:
— Морской Волк! Я много слышал о тебе. В Бергене тебя все еще помнят за былые победы. Но после того, как ты завоевал побережье скоттов и обзавелся семьей, скальды, кажется, забыли песни про твои минувшие триумфы.
Но отец и не думал поддаваться на подобные провокации. Он спокойно дожевал кусок мяса, бывший у него во рту, и сделал хороший глоток эля. И только потом повернулся к Айвару:
— Человек становится таким, каким он хочет, Айвар. И выбирает то, что ему по сердцу. Я выбрал мир, в котором останусь жить.
— Жалкий мир…
— Мир, из которого не нужно убегать.
Айвар обнажил зубы, ибо хорошо понял намек отца. Еще совсем недавно пять королей королевств Ирландии объединились для того, чтобы изгнать Айвара с острова, и вынудили его бежать. Над нашим столом повисло тяжелое молчание. Айвар уставился на отца своими змеиными глазами, демонстративно откинулся на спинку кресла и стал тянуть эль, словно желая успокоиться. Потом он положил опустевший рог на стол, сложил губы в презрительную усмешку и продолжил, словно это молчание являлось только простой паузой, чтобы утолить жажду.
— Долгие годы мои дела в Эйре не давали мне времени ни на что, поскольку я всегда предпочитаю иметь все, что захочу, если ты понимаешь, к чему я клоню, — смеясь, произнес он. — Но мы с Хальфданом были вынуждены прервать наши занятия, чтобы решить вопрос чести. Всем известно, как король Аэль Нортумбрийский убил моего отца, Рагнара Лодброка. И мы, как его сыновья, должны исполнить священную месть, дабы дух его мог почить в мире.
— Но если твоей целью является месть, то почему вы не отправились непосредственно в Нортумбрию, а высадились на земле восточных англов? — усмехнувшись, спросил отец.
— Я хочу стереть с земли весь этот проклятый остров. Я хочу привезти сюда своих людей, которые уничтожат христиан огнем и мечом. Мы отдадим остров в полное владение Одина, несмотря на то, что англы и саксы отрицают наше божество. Но оно уничтожит их всех без малейшей жалости. Пусть Аэль ощутит те муки, которые испытывал мой отец, когда его убивали так подло. И я еще посмотрю, будет ли Аэль обладать тем мужеством, которое выказал старый Рагнар, когда тело его рвали на части, отдавая душу валькириям!
— Скальды поют, что ты оказался единственным из всех братьев, кто захотел узнать все подробности убийства отца, — вмешался Ранд Ларсен, один из ярлов вестфолдов.
— Это так, — ответил Айвар. — Но, слушая подробности, я пропитывался ненавистью, которая охватывала меня, как огонь сухое дерево. — Он замолчал, огляделся по сторонам и удостоверился, что кроме собак, рычащих и отчаянно дерущихся под столами из-за костей, его слушают все. — Говорят, что когда весть о смерти Рагнара услышал еще один мой брат, Бьорн Храбрый, то он с такой силой вонзил ногти в рукоять своего копья, что следы от них отпечатались на древке навеки.
Шепот восхищенного удивления волной пробежал по столам, и я не выдержал, чтобы не воспользоваться этой паузой в речи конунга. Я обратился к старому Браги:
— Посмотри-ка, Браги, как скальды всегда преувеличивают!
Браги только открыл рот, чтобы ответить мне, как Айвар продолжил фальшиво скорбным тоном:
— Хвитсерк услышал ужасную весть о смерти отца в тот момент, когда играл в шахматы. И тогда незаметно от всех он так стиснул пешку меж пальцами, что у него из-под ногтей хлынула кровь, — сказал Айвар и, не давая улечься вновь возникшему шепоту восхищения, стал упиваться подробностями дальше. — Третий мой брат, Сигурд Змеиный Глаз, в ответ на печальное известие стал острым ножом обрезать ногти. И обрезал их до тех пор, пока не обнажилась кость. Но я, Айвар Бесхребетный, остался спокоен и только раздувал свою ненависть тем, что попросил свидетелей смерти рассказать мне о ней в самых ужасных подробностях.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.