Энергия, власть и слава - [3]

Лицо юноши побелело как воск, глаза сердито засверкали.

— Просто крыса! — возразил он. — Вы убили крысу и на этом основании говорите… говорите… — Он поднес дрожащую руку к губам, чтобы не произнести то, чего боялся.

— Крысу, — ответил профессор. — Или человека… Или миллион людей.

— Мы будем держать изобретение под контролем.

— Оно будет доступно всем людям на свете — и хорошим, и плохим. И от него нет защиты.

— Оно освободит мир…

— Оно его уничтожит.

— Нет! — Теперь молодой человек буквально кричал. — Вы не понимаете… Вы не можете понять…

Старый ученый выпрямился. Его взгляд встретился с взглядом тут же умолкшего коллеги, Эйвери понял, что профессор смотрит не на него, а куда-то очень далеко. Слова Эддингера прозвучали жестко и требовательно:

— Ты видишь города, превращающиеся в руины под холодным блеском звезд? Поля, размытые водой? Опустошенные земли, где свободно бродят дикие звери? И людей хуже зверей? Они сбиваются в банды. Брошенных умирающих детей? Всех, для кого наш прогресс — канувшее в небытие прошлое? Им снова предстоит долгий, мучительный путь к свету цивилизации. А где-то самые жестокие и коварные представители людского племени властвуют над порабощенными, упиваясь властью и падая во тьму…

Профессор посмотрел на ученика, все еще цепляющегося за свою мечту.

— Они не сделают этого, — сказал Эйвери хриплым голосом. — Они будут применять его во благо.

— Разве? — спокойно вопросил Эддингер. — Я люблю людей. И на прошлой войне убивал их тысячами — моими знаниями и моим ядовитым газом.

Эйвери внезапно рухнул в кресло и закрыл лицо ладонями.

— А ведь я стал бы величайшим человеком на свете, — простонал он.

— Ты им и станешь. Но знать об этом будем только мы двое. Ты спасешь мир от него самого.

Эйвери кивнул и неподвижно застыл в кресле, не обращая внимания на профессорскую руку на своем плече. Когда он наконец нарушил тишину, его голос звучал как будто издалека:

— Вы не понимаете. Вы не можете понять…

Но тут профессор Эддингер — винтик в огромной машине образовательной системы — посмотрел на часы.

— Скоро занятия, — устало сказал он. — Мне пора…

* * *

В сгущающихся сумерках профессор тщательно запер за собой дверь кабинета, подошел к столу и единственной рукой нащупал ключи.

Ученый открыл шкаф и в тусклом свете долго рассматривал извлеченный оттуда предмет. Он одобрительно смотрел на мастерски сработанный прибор, состоящий из электронно-лучевой лампы, запутанного переплетения трубок и электромагнитов. Там　были предусмотрены и разъемы для кабелей. Великолепное творение рук человеческих… Изувеченная рука придвинулась ближе, как будто кладя несуществующую ладонь на кварцевое окошко.

— Энергия и власть, — прошептал Эддингер, повторяя слова Эйвери, — власть построить город — или разрушить цивилизацию… И я держу ее в руке.

Он бережно упаковал аппарат в чемодан.

— Спасители человечества!.. — молвил старик горьким суровым тоном.

Но когда он повернулся к столу, к привычной груде бумаг, на усталом лице появилась добрая улыбка.

— Эйвери, — шепнул он, обращаясь к автору изобретения, который сейчас был далеко, — это особенное ощущение — принадлежать к числу избранных.

Перевод Евгения Никитина.　

Евгений Никитин родился в 1992 году. Заведует отделом зарубежной литературы журнала. Как переводчик публикуется в «Юности» с 2010 года. Лауреат премии зеленого листка в номинации «Начинающему автору» журнала за 2013 год. Печатался также в «Независимой газете», журнале «Плавучий мост». Выпускник Института лингвистики и межкультурной коммуникации Московского государственного областного университета по специальности «перевод и переводоведение». Окончил магистратуру факультета истории искусства Российского государственного гуманитарного университета.