Энеида - [51]

КНИГА ДЕВЯТАЯ

Эти покуда дела вдалеке от Лаврента вершатся, Дочь Сатурна с небес посылает на землю Ириду К дерзкому Турну,- в тот час он сидел в долине священной, Там, где предка его Пилумна роща шумела. 5 Дочь Тавманта ему устами алыми молвит: "Турн, по воле своей быстротечное время дарует То, что тебе обещать не дерзнул бы никто из бессмертных. Спутников, город и флот Эней покинул и отбыл В царство, где старец Эвандр с Палатина аркадцами правит. 10 Больше того, он проник до твердынь далеких Корита, Чтобы к оружью призвать земледельцев лидийских отряды. Что же ты медлишь? Пора заложить коней в колесницу! Время не трать! Врасплох напади на лагерь смятенный!" Тут вознеслась к небесам на раскинутых крыльях богиня, 15 Скрылась среди облаков, по дуге промчавшись огромной. Вестницу Турн узнал и, простерши к звездам ладони, Молвил такие слова вослед убегавшей Ириде: "Неба краса! Кто тебе повелел на облаке легком К нам на землю слететь? Отчего лучи золотые 20 Льются дождем, и небесная твердь распахнулась, являя Взору блужданье светил? Повинуюсь знаменьям, боги, Кто бы из вас к оружью ни звал!" И, промолвив, спустился Турн к реке и, воды зачерпнув с поверхности светлой, Он к бессмертным воззвал, эфир наполнив мольбами.

25 Тотчас выходит в поля несметная рать италийцев, Гордых обильем коней, и одежд узорных, и злата. В первых рядах выступает Мессап, отряд замыкают Тирра сыны, а Турн, предводитель войск,- посредине Едет с оружьем и всех красой превосходит и ростом. 30 Так, полноводный от струй семи спокойных притоков, Ганг молчаливый течет или Нил, когда тучная влага Схлынет с полей и в привычное вновь воротится русло. Видят троянцы, как пыль поднимается облаком темным, Как внезапная тьма закрывает равнину от взора. 35 Первым Каик закричал с укреплений, к полям обращенных: "Тевкры, взгляните, какой туман там стелется черный! Быстро несите мечи, поднимайтесь на стены с оружьем! Эй! Подступают враги!" И немедля с криком дарданцы В лагере скрыться спешат и взбегают на стену, ибо 40 Им наказал, уезжая, Эней, многоопытный в битвах, Чтобы они, если вдруг неожиданно что приключится, В строй не смели вставать, не вверялись открытому полю, Но защищали свой стан под прикрытьем стен укрепленных. Гонит их стыд с врагом схватиться вплотную, 45 Но замыкают они, повинуясь приказу, ворота, В башнях с оружьем засев, приближенья врагов ожидают. Вдруг, вперед пролетев и медлительный строй обогнавши, Двадцать отборных бойцов на конях за собой увлекая, К лагерю Турн подскакал. Фракийский в яблоках белых 50 Мчит его конь, и золотом шлем горит красногривый. "Кто со мною, друзья? На врага кто бросится первый?.. Вот вам!" И, вымолвив так, метнул он дротик с размаху Новой начало войны - и стремглав по равнине понесся. Встретило пущенный дрот грознозвучным криком и шумом 55 Войско союзных племен. Непонятна им робость дарданцев: Что же не выйдут они на равнину, не встретят с оружьем Натиск врагов, но за валом сидят? Вдоль всех укреплений Рыщет Турн и в стене неприступной ищет прохода; Так, пытаясь попасть за ограду полной овчарни, 60 Рыщет за полночь волк, под дождливым упорствуя ветром, Бродит вокруг и рычит,- но в укрытье надежном ягнята Блеют и маток сосут; к недоступной рвется добыче В ярости зверь, ощетинивши шерсть, и по крови томится Жадная глотка его, иссушённая голодом долгим. 65 Ярости той же огнем загорается рутул при виде Башен и стен, и до мозга костей проникает обида: Как подступиться ему, как троянских бойцов из-за вала Выбить? Как выманить их, чтоб в открытом поле сразиться? Ринулся Турн к кораблям, что стояли с лагерем рядом, 70 Скрытые валом крутым и рекой огражденные быстрой, Мчится он вскачь и огня у соратников радостных просит, Жадно хватает рукой сосны горящие сучья. Бросились воины вслед, увлеченные натиском Турна, Из очагов расхищают огонь - и каждый несется 75 С факелом черным в руках; смоляные дымные ветви Ярко пылают, до звезд взметая искры и пламя.

Муза! Кто из богов от такого избавил пожара Тевкров? Кто уберег корабли от Вулкановой силы? Молвите! Повесть о том стара, но слава нетленна. 80 В те времена, когда флот свой Эней на Иде Фригийской Строил, готовясь отплыть в морские безвестные дали, К сыну,- преданье гласит,- богов Берекинфская Матерь С просьбой такою пришла и промолвила: "Сын мой! Исполни Матери милой мольбу, о властитель, Олимп усмиривший! 85 Рощу сосновую я любила долгие годы: Лес мой стоял на вершине горы; приносили мне жертвы В сумраке между стволов тенистых кленов и сосен. Внуку дарданскому я, когда флот пришлось ему строить, С радостью их отдала,- а теперь тревожится сердце. 90 Страх мой рассей и к просьбе моей снизойди благосклонно: Пусть мой лес ни тягостный путь, ни ветры, ни вихри Не одолеют - затем, что моими взращен он горами". Матери сын отвечал, вращающий звездное небо: "Волю рока склонить ради них ты мнишь, о родная? 95 Есть ли закон, чтоб корабль, рукой построенный смертной, Жребий бессмертный обрел и путем, опасностей полным, Плыл безопасно Эней? Не дано богам это право! Те лишь челны, что, всё одолев, Авзонийских достигнут Гаваней, те, что средь волн уцелеют и к пашням Лаврентским 100 Тевкров царя привезут, я от смертных избавлю обличий: Станут они по воле моей божествами морскими, Будут, подобно Дото, Галатее прекрасной подобно, Грудью бессмертной простор пучины пенить безбрежной". Молвив, поклялся Отец рекой стигийского брата, 105 Черным потоком смолы и обрывом над пропастью мрачной И головою кивнул, сотрясая Олимпа громаду.